О пользе учреждения Московского университета. А.А.Барсов

О пользе учреждения Императорскаго Московскаго Университета, говоренная при начатии университетских Гимназий, 1755 года Апреля 26 дня, обучавщим тогда Математике Магистром Философии и Свобод­ных Наук, Антоном Барсовым, [что ныне Красноречия Профессор, печатаемых при Университете книг Ценсор и Вольнаго Российскаго Собрания безсменный Секретарь], которая прежде сего никогда не была напечатана.

 

Есть ли мы при случае настоящаго торжества, Высокопочтеннейшие Слушатели, представим себе в уме и мыслию пройдем время достохвальнейшаго государствования Августейшия нашея Монархини, которое, по признанию удивляющягося благополучию нашему света, не числом лет, но множеством Матерьних Священнейшаго ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА к нам благодеяний измерять должно, то увидим, что ни один между тем год не минул без такого произшествия, которое бы всем под кротчайшею Ея державою соединенным подданным всеобщаго не приносило обрадования. Ибо каким образом препровождены сии тринатцать лет? и какия видела в себе Россия перемены? как только, что одно сея Матери оте­чества милосердие всегда преемлемо было другим; за одною щедротою следовала непосредственно другая; прощение винных, уступление недоимок, облегчение тягостей, сложение податей были в непрестанном обращении, с награждением заслуг, с повышением чинов, с доставлени­ем новых выгод, новых польз, новых преимуществ. Что ж ныне? исто­щилась ли Всемилостивейшия нашея Государыни щедрость? и умалил ли текущий год Ея великодушие? Или не видим, что едва оный успел на­чаться, а уже новое учинено действие милости, и новое нам показано благодеяние в учреждении Императорскаго Университета и сих при нем Гимназий, которых Вы начинание и освящение благоприятным вашим присутствием почтить соблаговолили.

 

И хотя ни Вы, ни я и никто сомневаться о том не может, что учреж­дение сего Университета есть истинное ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИ­ЧЕСТВА к верным Своим подданным, и притом не токмо не меньшее прочих, но и главнейшим равное благодеяние, однако я, намеряясь об оном продолжать начатое к Вам мое слово, уповаю не токмо получить извинение в моем предприятии, но еще и благосклоннаго удостоиться слушания: в разсуждении того, что сколько пространное объявление о помянутой ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА к нам милости мо­жет излишно показаться для наставления или уверения кого, столько, напротив того, оное не токмо прилично, но и нужно для засвидетельствования, хотя по некоторой части, общей нашей вседолжнейшей благодарности ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ Всемилостивейшей нашей Государыне.

 

Но мне кажется, я чувствую и вижу, коим образом некоторые в сей час с великим негодованием разсуждают: Возможно ль, чтоб толикой Государыне за толикое Ея милосердие в лице сего царствующаго града, в лице всего почти толь пространнаго Российскаго государства сей человек предпринимал довольное учинить благодарение? Но таковым надлежит припомнить, что мое намерение есть токмо изъявить великость показаннаго нам от ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА благо­деяния, то есть представить важность и пользу вышепомянутаго учреж­дения.

 

И понеже в сем заключается некоторая часть благодарения, то я тем с большею надеждою и упованием к тому приступаю. Что ж бы я обещал довольное и совершенное принесть благодарение, то было бы для меня продерзостно; когда я сего ни от превосходнейшаго в красноречии искусства не надеюсь. Ибо когда оное премудрейших мужей изречение праведно, что после Бога и родителей учителям также никто и никогда достойно возблагодарить не может, то какой вымысл или способ, какое слово или действие может довольно быть к возблагодарению Величай­шей в свете Монархине, которая толь многочисленному, имеющему сим учреждением пользоваться народу самое учение все даровала? Учение все, говорю я, потому что самое слово Университет точно то как вещию в себе заключает, так и именем. Ибо оный не иное что есть, как место определенное и посвященное наукам и учению; так что назвавши Уни­верситет его именем, в мысли и понятии представлять должно все собрание потребных в жизни человеческой наук, весь круг просвещающаго разум учения. Не довольно ль краткаго сего изъяснения к увере­нию всякаго о пользе учреждения сего Университета; ежели бы только мог кто сомневаться? Ибо не видно ль, что оная столько ж далеко про­стирается, сколько польза самых наук и самаго учения? Разве кто и о сем сомневаться мог бы? Но я толь преобиднаго роду человеческому и само­му человечеству разсуждения ни в ком найти не уповаю, наипаче удо­стоверен, что всякий имеет естеством всеянное и вложенное доброе мнение о науках и почтение к учению, и что всякий приносимую оным всему человеческому обществу пользу без сомнения признавает; что видеть можно и в тех, кои, не имея сами в науках участия, в других превозносят оныя похвалами и удивлением своим показывают, коль они блаженными почитают тех, коих разум освещен учением.

 

Но вопрошается: какая бы точно была толь знатная и великая польза, изливаемая на нас от наук, для которой любовь и почтение к учению как рождены с нами и возращены кажутся? Чтоб сей вопрос пристойным удовольствовать ответствием, то надлежит разсмотреть, на какой мы конец всемогущим и всеблагим Творцем нашим созданы и в свет сей произведены; о чем столько мы и естеством научены и особливо нелож­ным Божиим словом удостоверены, что едва кто найдется, кто б не исповедал, что мы, с одной стороны, по всемощной власти Творца нашего созданы, так как и весь сей свет и все прочия твари, к славе и прославлению его самого; а с другой, по неизреченной онаго ж Созда­теля благости, к собственному нашему благополучию, для котораго мы из разумной и благую волю имеющей души и хитросложеннаго тела составлены и для котораго нам толь многия даны и сообщены душевныя и телесныя силы и дарования, свойства и склонности. И сия есть при­чина онаго безмернаго и безсмертнаго нашего желания и старания о благополучии, которым все наши мысли обьяты и все действия заняты, котораго мы непрестанно ищем, но редко оное находим, так что, ро­дившись к крайнему благополучию, не редко почитаем себя осужденны­ми ко всегдашнему злополучию. Что ж так? и для чего? Не ты ли гово­рил, что естество наше от безконечной Всевышняго благости одарено душею разумною и имеющею волю к добру преклонную? Но было, было то время, что разум наш доволен был к совершенному познанию наше­го благополучия, и воля послушна была разуму без упорства, и самое благополучие в руках наших находилось! Ныне же, оным преступлени­ем праотца нашего, оным оскорблением Божияго благоутробия, оным громким падением высоты естества нашего, лишены мы толиких пре­имуществ и едва не обнажены конечно. Ибо разумная души нашея сила коль ныне немощна и воля коль развращенна, кто не чувствует? Уже мы не знаем ни самаго благополучия нашего, в чем оное состоит, ни пути, который к оному нас довести может, ни средств, чрез которыя оное достигается; обманываемся в представлении истиннаго добра, обманы­ваемся в избрании принадлежащих к получению онаго способов, и во всем к оному шествии своем заблуждаем и запинаемся. Коль неописан­ная бедность сия наша, кто не ощущает с жалостию? и кто не признает, не говорю уже полезною, но нужною, необходимою и спасительною той вещи, которая бы в состоянии была, естьли не совершенно, что в сей жизни не возможно, то хотя от части, наградить сей урон и возвра­тить нам естество наше, возвратить нас естеству нашему? А сие неоце­ненное сокровище где можем мы инде обрести, как токмо в науках, которыя к тому единственно все склоняются, чтоб, сколько при сей слабости и растлении естества нашего возможно, учинить нас совер­шенными и благополучными?

 

Но как учение столько многочастно и науки столько многоразличны, сколько естество вещей, им подлежащих, многообразно, то видите, Высокопочтеннейшие Слушатели, коль продолжительна, и с краткостию времени не сходна, и терпеливости Вашей утрудительна речь моя учинилась бы, ежели бы я предприял каждой науки порознь исчитать пользы. Чего ради позволено мне будет об одной токмо Философии, и то в краткости, упомянуть; тем наипаче, что то ж разуметься может и о прочих науках, которыя все к Философии некоторым образом принадлежать могут, по елику она имеет власть разсуждать о всех без изъя­тия вещах по их причинам, то есть по елику она разсматривает союз и соединение причин с действиями. И, во первых, на какой она конец и в сем самом трудится? Без сомнения для того, чтоб узнать, что может причиною быть нашего благополучия и от чего оное как действие пос­ледовать может? Притом Философия приобучает разум к твердому по­знанию истинны, чтоб оный напоследок знать мог, в чем наше истин­ное благополучие заключается; испытует неиспытанное естество Божие, разсматривает силы и свойства наших душ, и из того определяет наши должности в разсуждении Творца нашего, в разсуждении населя­ющих с нами землю человеков, в разсуждении вышших, нижших, рав­ных, своих, чужих, кровных, знаемых, приятелей, неприятелей. Сие же для того, что исполнение оных должностей приносит нам благополу­чие, так как изследованием телесных свойств равномерно способству­ет она к нашему благополучию. Ибо и самыя окружающия нас тела и силы их служат нашему телу как к сохранению здравия в целости и к возвращению онаго в целость, так и к другим потребам и удовольстви­ям.

 

И так, когда мы благодетелем почитаем того, кто некоторое спомоществование к нашему благополучию учинит, когда благодарим за вся­кое подкрепление нашего щастия, то кольми паче обязаны истинною Материю признавать Щедролюбивейшую нашу Государыню, которая по безпримерной к верным Своим подданным любви, в попечении роди­тельском о честном воспитании и полезном обучении детей равное с самими родителями участие принять и учреждением сего Университета и Гимназий большую часть потребнаго к тому иждивения с родителей сложить и оною себя обременить всемилостивейше соизволила; и коль­ми паче вечно благодарить всеусерднейше долженствуем оной, кото­рая всем, кои чрез успехи в науках при сем Университете достигнут к тому концу, к которому науки ведут, будет виновницею всего благополу­чия в жизни.

 

Что ж таковых желаемое множество сей Университет произведет, в том предуверяет нас ревность к пользе отечества и любовь к наукам Его Превосходительства определеннаго ЕЯ ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕ­СТВОМ в сем Университете Господина Куратора, коего мудрость и прозорливость, во первых, при благословении призываемаго Бога, а притом с помощию вернаго наставления со стороны учащих, всегдашняго прилежания учащихся и неусыпнаго попечения родительскаго рав­ных высочайшему Всемилостивейшия Основательницы сего Универси­тета и Гимназий намерению и желанию всех верных сынов отечества не укоснит принести плодов, и свет учения в России распространится.