Портрет: Е.К.Краснушкин
КРАСНУШКИН ЕВГЕНИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (4.04.1885, Область Войска Донского, Российская империя – 3.03.1951, Москва), психиатр.
Окончил медицинский факультет Московского университета (1910). Доктор медицинских наук (1938). Профессор (1921).
Профессор правового отделения факультета общественных наук (1921–1925). Профессор (1925–1931), председатель кафедры судебной медицины и психиатрии (1930–1931) факультета советского права/советского строительства и права.
Научная и педагогическая деятельность. В сфере научных интересов клиника и психопатология психогений, неврозов, психопатий, криминология, методы активной терапии психических расстройств.
Одним из первых в отечественной литературе показал значение нарушений высшей нервной системы для клиники неврозов, описал кардиогенные психозы и обосновал роль вазодилатации в патогенезе маниакальных состояний. Разработал классификацию психогений (1929), предложил физиологическое объяснение невротическим состояниям и возможности перехода от «функционального к органическому», что имеет значение для понимания патогенеза, лечения и профилактики неврозов. Выдвинул положение о динамике и изменчивости психопатий под влиянием внешних воздействий, допускающее возможность компенсации личности психопатов путём медико-педагогической коррекции (1938). Сторонник активной терапии психозов. Автор широко применяемой для купирования психомоторного возбуждения, нормализации поведения и сна «смеси Краснушкина»/«микстуры Краснушкина» (натрия бромид, хлоралгидрат, настойка валерианы, адонилен, омнопон, фенобарбитал). Как вспоминал известный психиатр В.М. Банщиков, Е.К. Краснушкин –
«тонкий психопатолог, отличался исключительным мастерством в области диагностики психических больных. У тех, кто присутствовал и участвовал в его клинических разборах больных, навсегда осталось в памяти тонкое искусство большого мастера, без преувеличения можно сказать – художника, талантливого клинициста. Его заключения о разбираемом больном отличались полнотой, ясностью, строгостью, были красивы по форме, увлекательны и убедительны. Особый интерес представлял его расспрос больного, он всегда знал, в каком направлении надо вести расспрос, у него отсутствовал шаблон. С одним он беседовал час, два, другому больному задавал три – пять вопросов, у третьего обращал все внимание на его статус – словом, всегда была простая, задушевная и глубокая беседа с больными, носящая целенаправленный и продуктивный характер. Его особенностью было мастерство в постановке “мгновенного” диагноза».
Один из создателей отечественной судебной психиатрии. Эксперт-психиатр московских мест заключения. В начале 1920-х гг. принимал активное участие в работе Московского кабинета по изучению личности преступника и преступности, силами которого проводились криминологические исследования. Под его руководством было проведено широкое социологическое и социально-психологическое исследование личности хулиганов, в котором было опрошено около 300 человек, осужденных за хулиганство (1926). Опрос проводился в форме обстоятельного интервью, в ходе которого выяснялись не только социальный состав, обстоятельства правонарушения, но и личность испытуемого, со всеми её психофизическими свойствами. Результаты исследования опубликовал в статье «К психологии хулиганства» (1926). Выделил и проанализировал две разновидности этого вида правонарушения – случайное хулиганство и злостное хулиганство. Психологическую природу случайного хулиганства связал со «склонностью к игре». Считал, что в советской республике случайное хулиганство, выросшее на почве экономического неблагополучия страны, будет уходить в прошлое по мере экономического развития. У злостных хулиганов агрессивность составляет «сущность их природы». Как показывает статистика, они нередко являются рецидивистами не только в хулиганстве, но и в других видах преступлений. «Они являются настоящим ферментом хулиганства, заражая своим поведением неразвитую часть нашей молодёжи». «Злостных хулиганов… надо исключить из общества, изъять из быта, ибо они его отравляют», поместив их в «пенитенциарные учреждения со строгим режимом».
Провёл исследования нищенства, вычленив биосоциальную сущность этого явления. В числе негативных социальных последствий этого явления отметил то обстоятельство, что «религиозное обоснование нищенства и подаяния как бы снимало с людей обеспеченных классов общественную ответственность за нищенство как социальное бедствие, обусловленное эксплуататорским строем государства, а с другой стороны, поддерживало, укрепляло его как бытовое явление, утверждая его право на жизнь подаянием, на паразитическое, нетрудовое существование…». Отмечал появление «нового нищенства» в советской России, обусловленное «невозможностью социально обеспечить всех нуждающихся, стариков, калек и убогих, в особенности крестьян, и решительно справиться с безработицей и послевоенной детской беспризорностью». Подчёркивал, что нищета как коренная причина нищенства, «пробивает себе дорогу в человеческом обществе в первую голову по путям биологической слабости этих групп людей, превращая их в нищих, и, наконец, поражает и физически и психически неповреждённых, биологически зрелых людей».
Заслуженный деятель науки РСФСР (1947).
Первая мировая и Гражданская войны. Врач 31-го Донского казачьего полка, эвакопунктов фронта, психиатр фронтовой психиатрической организации Красного Креста Западного фронта. Под руководством выпускника медицинского факультета А.Н. Бернштейна (1893) работал ординатором Московского центрального приёмного покоя для душевнобольных.
Великая Отечественная война. Заведующий кафедрой психиатрии сводного Московского медицинского института для студентов, защищавших Москву; консультант ряда специализированных госпиталей; руководитель Московской областной психоневрологической клиники (1943–1951).
Член медицинской делегации СССР, руководитель группы врачей-психиатров на Нюрнбергском процессе (1945–1946). Принимал участие в проведении судебно-психиатрической экспертизы главных военных преступников Рудольфа Гесса, Густава Круппа и Юлиуса Штрейхера. Оценил поведение и черты личности Гесса как психопатические с тенденцией к сознательно-установочному симулятивному поведению – британские психиатры предлагали признать у Гесса шизофрению. В военных мемуарах описан как разоблачитель симуляции Гессом частичной амнезии. Суд признал заключение Е.К. Краснушкина убедительным, а Гесс в ходе дальнейшего рассмотрения дела в трибунале признался в симуляции.
Государственные награды: ордена – Ленина, Трудового Красного Знамени.
Основные труды: «Современная терапия прогрессивного паралича» (1925), «Судебно-психиатрические очерки» (1925), «К психологии нищенства» (1929), «Преступники психопаты» (1929); «Избранные труды» (сост. В.М.Банщиков, 1960).
Факт. Известный исследователь творчества М.А.Булгакова Б.Мягков убедительно показал, что Е.К.Краснушкин стал прототипом директора психиатрической клиники А.Н.Стравинского в романе «Мастер и Маргарита» (2008, «Булгаков на Патриарших»).
Литература: Коротенко А.И., Аликина Н.В. Советская психиатрия: Заблуждения и умысел. – Киев, 2002; Краснушкин Евгений Константинович (1885–1951). Журнал «Психиатрия». 2011. №3;