Университет и Отечественная война 1812 г.

В 2012 г. исполнилось 200 лет со дня окончания Отечественной войны 1812 г. За это время опубликовано множество воспоминаний, исследований и архивных источников. В своём очерке мы опираемся, главным образом, на работы университетских деятелей и исследователей. К ним относятся, в первую очередь, из дореволюционных изданий очерк ректора университета (1911–1917), историка М.К.Любавского «Московский университет в 1812 году» (1913), из современных – монография доцента исторического факультета А.Ю.Андреева «1812 год в истории Московского университета» (1998), «Летопись Московского университета. В 3-х томах» (2004, авт.-сост. Е.В.Ильченко) и «Императорский Московский университет. 1755–1917. Энциклопедический словарь» (2010, авт. проекта А.Ю.Андреев, Д.А.Цыганков).

Университет 1810-х годах

«В 1812 г. Московский университет постигло великое разорение… Чтобы уяснить себе его размеры и последствия надобно прежде всего установить, что такое представлял из себя Московский университет в 1812 г., как с внешней, так и с внутренней стороны, какими он располагал научно-образовательными средствами и как вообще выполнял своё назначение. К 1812 г. Московский университет уже сосредоточился в той самой местности, которая занята так называемым “Старым университетом”. Не сразу досталась университету эта местность: он собирал её по частям и даже по мелким кусочкам около пятидесяти лет» (М.К. Любавский).

«К началу Отечественной войны 1812 г. Московский университет подошёл, имея более чем полувековую историю. По сравнению с XVIII в. университетская жизнь значительно изменилась, особенно в предвоенное десятилетие, когда благодаря реформам высшего образования в 1804 г. университет получил свой устав, в котором провозглашалась свобода преподавания, широкая внутренняя автономия. В соответствии с ним все важные вопросы, включая выборы ректора, деканов и новых профессоров, решали Совет и Правление университета, что превращало его в своего рода “учёную республику”. Университету был подчинён учебный округ, состоявший из нескольких губерний, где учреждались гимназии, уездные училища и приходские школы, преподавание в которых должны были контролировать университетские профессора. В Москве университет постепенно становится центром научной жизни: здесь организованы учёные общества, выходят первые научные журналы и другие издания; в его музеях и библиотеке сосредоточены богатейшие коллекции, подаренные московскими меценатами» (А.Ю. Андреев).

Важным фактом для понимания развития Московского университета в период, предшествующий испытаниям 1812 г., является знание фигуры и личности его попечителей и ректоров.

В это время Московский университет имел 3-х попечителей и 4-х ректоров.

Попечители: Михаил Никитич Муравьёв, граф Алексей Кириллович Разумовский, сенатор Павел Иванович Голенищев-Кутузов.

Ректоры: Харитон Андреевич Чеботарёв (1803–1805), Пётр Иванович Страхов (1805–1807), Федор Григорьевич Баузе (1807–1808), Иван Андреевич Гейм (1808–1819).

Выдающуюся роль в жизни Московского университета сыграл М.Н.Муравьёв, бывший в своё время его слушателем. В 1803 г. он был назначен попечителем университета и стал автором новой его концепции как центра просветительской и научной деятельности. На посту попечителя М.Н.Муравьёв стремился привить молодому поколению российского дворянства новое отношение к науке и образованию, характерное для века Просвещения, воспитать его в соответствии с наилучшими образцами учебных учреждений Европы, где в это время происходил бурный взлёт в развитии естественных наук, искусства, философии. Для этой цели в университет были приглашены из Германии замечательные учёные, среди которых были пользовавшиеся европейской известностью профессора И.Т.Буле, Г.Фишер фон Вальдгейм, К.Гофман, Ф.Гольдбах. Возобновившаяся в университете при М.Н.Муравьёве традиция публичных лекций привлекла к нему внимание дворянского общества, среди слушателей можно было встретить знаменитых московских литераторов И.И.Дмитриева и Н.М.Карамзина. Собирая вокруг себя дворянскую молодёжь, Московский университет создавал питательную среду, где распространялись философские и гражданские идеи века Просвещения, формировалось мировоззрение многих будущих декабристов.

С помощью М.Н.Муравьёва талантливые выпускники университета получали возможность продолжать обучение за границей с тем, чтобы по возвращении занять профессорские кафедры.

Граф А.К.Разумовский, известный московский меценат, сын украинского гетмана, получивший превосходное образование в Страсбургском университете стал попечителем в 1807 г. Он был известен и как государственный деятель и как учёный. В бытность его министром народного просвещения были открыты 72 приходские школы, 24 уездных училища, несколько гимназий и других учебных заведений, выработан Устав Царскосельского лицея и состоялось его открытие, в учебных заведениях запрещались телесные наказания. В 1809 г. он провёл указ об избрании ректора Московского университета на 3 года (вместо 1 года), который в 1811 г. распространился на Харьковский и Казанский университеты.

За два года до войны попечителем университета был назначен сенатор П.И.Голенищев-Кутузов. Его деятельность на этом поприще неоднозначна. Он постоянно вмешивался во внутреннюю жизнь университета, грубо нарушая принципы университетской автономии. В 1812 г. он не только «провалил» эвакуацию университета, но он ослабил его, изъяв из университетской казны значительную сумму денег. Однако, он принимал активное участие в восстановлении университета, арендовав помещение для возобновившихся после пожара занятий. В его же доме заседала Комиссия по восстановлению университета.

После введения в действие Устава 1804 г. в университете сменились 4 ректора: Х.А.Чеботарёв, П.И.Страхов, Ф.Г.Баузе и И.А.Гейм. При Чеботарёве возникла традиция чтения университетскими профессорами публичных лекций, организовано Общество истории и древностей российских, утверждён Устав Московского университета. Страхов уделял большое внимание решению хозяйственных вопросов (в его ректорство был принят на должность университетского архитектора строитель главного корпуса университета на Моховой М.Ф.Казаков). Открылись больница при Клиническом институте, Повивальный институт и Родильный госпиталь для бедных рожениц. Типография была передана в ведение Правления университета.

Ректор Иван Андреевич Гейм (1759–1821)

Имя Ивана Андреевича Гейма неразрывно связано с судьбой университета в Отечественной войне 1812 г. Он родился в 1759 г. в Брауншвейге (Нижняя Саксония) в семье врача и получил имя Бернгарда Андреаса. Учился в Гельмштедтском и Гёттингенском университетах – занимался историей, политическими науками, филологией и восточными языками. В качестве домашнего учителя приехал в 1779 г. в Россию. В Московский университет поступил в 1781 г. лектором немецкого языка, а через 3 года получил звание экстраординарного профессора. С этого времени университет стал высшей целью и смыслом жизни этого «иностранца». «Университет… одушевляется, вообще, некоторым, так сказать, практическим духом, который все, касающееся до наук, склоняет ко всеобщей пользе и выгоде; те бесполезные спекуляции, которые ни к чему другому не служат, как только к замешательству и отягощению головы, совершенно изгнаны из училищ наших», – говорил он в речи «О состоянии наук в России», выступая в торжественном собрании университета (1799).

До 1804 г. Гейм преподавал историю на философском факультете (с 1786 г. как ординарный профессор), а в соответствии с Уставом 1804 г. – стал профессором кафедры истории, статистики и географии Российского государства отделения словесных наук и избирался деканом отделения в 1805–1808 и 1819–1820 гг. Первым среди немецких профессоров он выучил русский и, достаточно бегло, читал лекции. Имел привычку каждый день заучивать по несколько новых слов, поражая студентов своей памятью. По словам профессора С.П.Шевырёва Гейм «заключал в себе энциклопедию самых разнообразных познаний и истощал все остатки жизни своей, до самого её конца, на беспрерывное приобретение новых сведений». При таком полном «погружении» в российскую действительность он не терял связи со своей исторической родиной, переписывался с немецкими профессорами, способствовал образовательным и научным поездкам в Германию российских студентов.

В России его считают одним из первых учёных-статистиков. Им был написан ряд значительных трудов, касающихся различных сторон российской жизни, в частности: «Подробное топографическое и статистическое описание Российского государства» (1789), «Первоначальные основания новейшего всеобщего землеописания» (1813), «Начертание всеобщего землеописания по новейшему разделению государств и земель» (1817), «Опыт начертания статистики главнейших государств по нынешнему их состоянию» (1821), «Новый российско-французко-немецкий словарь, сочинённый по словарю Российской академии. В 3-х томах» (1799–1802), «Словарь, содержащий употребительнейшие и нужнейшие слова в общежитии, на французском, немецком и российском языках в пользу начинающих учиться сим языкам» (2-е изд., 1819).

Должность ректора Московского университета Гейм занимал с 1808 по 1819 г., четырежды избираясь на этот пост. С 1815 г., и до самой смерти, совмещал её с руководством библиотекой университета. Главной его заслугой на этом поприще стало буквальное сохранение Московского университета в годы Отечественной войны 1812 г. и последующее его восстановление. Отслужив ректорский срок, статский советник Гейм вернулся в библиотеку, к книгам, «которые сделались атмосферою его жизни, второю стихиею, в которой дышал учёный».

В памяти коллег надолго сохранился привлекательный образ И.А.Гейма, отличавшегося в своих делах точностью и постоянством, соединявшего в своем характере «живость и горячность с добротою сердца». «Это был университетский человек в настоящем смысле слова, пользовавшийся глубоким уважением, как со стороны товарищей, так и со стороны начальства», – писал М.К.Любавский.

В 1821 г. в библиотеку Московского университета поступила по его завещанию  книжная коллекция, содержащая около 2000 томов по истории, географии, русской и западноевропейской литературе, издания античных авторов.

Война. Эвакуация. Московский пожар. Восстановление университета.

В 1805 г. Россия вступила в союз с рядом европейских государств, называемый Третьей коалицией, и начала войну против Наполеона известную как русско-австро-французская война 1805 г. Она послужила прелюдией к началу Отечественной войны 1812 г. Военные кампании, безусловно, находились в тесной связи с жизнью всех слоёв гражданского населения страны. Не было исключением и «студенческо-профессорское» сословие. Одним из главных направлений гражданской деятельности стала подготовка медиков для работы на фронте и в тылу. В 1808 г. на отделении врачебных и медицинских наук Московского университета профессор М.Я.Мудров, медицинское светило Москвы того времени, начал читать курс по военной медицине, университетская типография отпечатала его военно-хирургическое руководство. В соответствии с Манифестом Александра I от 6 июля 1812 г. начало создаваться народное ополчение – воинские формирования из гражданского населения в 16 ближайших к месту военных действий губерниях для оказания помощи регулярным войскам. Император лично посетил Москву и приказал готовить учреждения города к эвакуации. «15 июля в Слободском дворце (в настоящее время – здание МВТУ им. Н.Э.Баумана) в присутствии Александра I произошло собрание дворянства и купечества, которое должно было решить вопрос о численности и составе московского ополчения. Это был день, когда дворяне жертвовали доходы от целых имений, купцы – свои капиталы, чиновники – часть жалования на содержание армии». Для организации московского ополчения был сформирован комитет под председательством графа Фёдора Васильевича Ростопчина, московского генерал-губернатора (1812–1814).

Сразу же началась запись студентов в «Московскую военную силу». «Когда раздался призывный голос брани за Царя и Отечество, – пишет С.П.Шевырёв, – университет почти опустел. Пригодились тогда студентам их военные экзерциции и игры, когда пришло время бросить книгу и перо, и схватить в руки ружьё и меч».

Не всем пополнившим армейские ряды удалось окончить полный курс университета или Благородного пансиона, уже в 1811 г. многие уходили в кадровые военные. Их судьбы, объединённые патриотическим порывом 1812 г. причудливо переплелись в дальнейшем, «разведя по разные стороны баррикад». Поэты А.Ф.Воейков и В.А.Жуковский; декабристы А.З.Муравьёв, М.А.Фонвизин, П.Я.Чаадаев, И.Д.Якушкин – и их «антипод» Е.А.Головин – участник подавления восстания на Сенатской площади, и получивший за это чин генерал-адъютанта; А.П.Ермолов – начальник Главного штаба 1-й Западной армии, во время Бородинского сражения выполнявший ответственные поручения М.И.Кутузова; историк К.Ф.Калайдович, юрист И.Ф.Тимковский; государственные деятели братья А.А., В.А. и Л.А. Перовские, М.Н.Муравьёв и А.С.Норов. Стремился к активным действиям и А.С.Грибоедов, оставивший университетские занятия в 1812 г., и записавшись в Московский гусарский полк, созданный на дворянские пожертвования. Он прослужил три года, так и не приняв участия в боевых действиях.

Профессорам, кроме личного участия в военных действиях, были доступны пожертвования на ополчение. «Наибольшие единовременные взносы сделали М.Я.Мудров – 1000 руб., Х.А.Чеботарёв и Ф.Х.Рейнгард – по трети своего ежегодного жалования (667 руб.), В.М.Рихтер – 500 руб. Многие отписывали на военные нужды часть своего ежемесячного жалования. Общая сумма взносов, включая 1500 руб. (половину годового жалования) и “десять чугунных пушек” от попечителя П.И.Голенищева-Кутузова, составила 8067 рублей».

Собственно на поле боя в действующей армии находились только Т.Реннер и И.Е.Грузинов. Реннер прошёл с армией в Германию и не вернулся к преподаванию, а Грузинов – участник Бородинского сражения, скончался от тифа в 1813 г. в местечке Баруны Виленской губернии. Он вечером 31 августа принёс в университет весть о неизбежности оставления русскими войсками Москвы.

В госпиталях работали Ф.А.Гильтебранд и М.Я.Мудров. Есть свидетельства, что среди пациентов Гильтебранда был сам П.И.Багратион.

Впоследствии, среди университетской профессуры работали П.Ф.Броссе, Х.Г.Бунге, И.Е.Дядьковский – участники войны 1812 г. Легендарный Х.И.Лодер как Почётный член Московского университета с 1819 г. безвозмездно 6 раз в неделю преподавал анатомию студентам отделения врачебных и медицинских наук. Его главной заслугой стало устройство в тылу госпиталей для лечения раненых. Он сумел в кратчайший срок организовать транспортировку в тыл и размещение 6000 офицеров и 31 тыс. нижних чинов. Интересна судьба И.Н.Даниловича, выпускника Виленского университета (1811) и профессора юридического факультета Московского университета (1839–1842) – в 1812 г. он служил секретарём при французском губернаторе Белостока, который находился в то время в составе Российской империи.

Незадолго до эвакуации скончался М.И.Панкевич – декан отделения физических и математических наук (1805–1808, 1811–1812). В начале осени пропал без вести бывший профессор отделения врачебных и медицинских наук И.П.Воинов.

Первый обоз из 52 подвод (вместо 70, обещанных Ростопчиным), гружённый в страшной спешке, музейными экспонатами, научным инвентарём и книгами ушёл от ворот университета ранним утром 30 августа. За ним приглядывали Г.И.Фишер фон Вальдгейм и М.Г.Гаврилов.

Вечером 31 августа ректор И.А.Гейм открыл последнее заседание Правления, на котором сообщил, что Ф.В.Растопчин пообещал, что здания университета будут взяты под охрану, но на просьбу о подводах для вывоза имущества и людей отказал. «Мы остаёмся здесь. Нам совсем не дают лошадей. Всех забрал Сенат. Для нас ничего не осталось. Генерал-губернатор Москвы забыл про университет». Личными усилиями одного Гейма 1 сентября университет всё-таки получил 15 лошадей, и второй университетский обоз из 12 подвод после полудня выехал из города. Уехали И.А.Гейм, П.И.Страхов, А.М.Брянцев, Г.Ф.Гофман, Ф.Х.Рейнгард, Ф.Ф.Рейсс, Х.А.Чеботарёв, Н.Е.Черепанов, адъюнкт Т.И.Перелогов, доктор В.И.Ромодановский, секретарь Правления Тимонов, казначей Лазарев, а также 30 казённокоштных студентов.

Своими путями уехали в Казань А.В.Болдырев и Л.А.Цветаев; в Тамбов – М.Т.Каченовский и В.М.Котельницкий; в Вологду – Х.А.Шлёцер.

Постепенно стали доходить известия об уходе французов, оставивших Москву 11 октября, и университет начал готовиться в обратную дорогу. В середине декабря уехал в Москву Гейм, оставив «на хозяйстве» Черепанова. Решение о возвращении оставшихся профессоров и имущества университета было принято в мае 1813 г.

Москва запылала 2 сентября. Немногочисленные свидетельства говорят о том, что переломным моментом стала «ночь с 3 на 4-е сентября, когда разрозненные очаги огня слились в единое море, и волны бушующего пламени поднимались до самого неба, видимые на 150 вёрст от Москвы». Кремль и Московский университет находились близко друг от друга. Не осталось практически ничего.

«Но разве невозможно было спасти этого? – спрашивает С.П.Шевырёв. – Устное предание говорит, что Главнокомандующий прислал 200 подвод под университет, но воспользовались из них немногими. Обвинять ли нам предков наших в пренебрежении к учёным сокровищам их прошедшего? Вспомним, что жители города не знали об угрожающем вторжении неприятеля до рокового дня, когда он вступил в Москву; не верилось, чтобы нога его могла осквернить святыню земли Московской. Древняя столица была жертвою искупления России в священной брани за Отечество. Университет её принёс также часть свою в этой великой жертве…От запада приняв науку и добросовестно возделав её у себя, от него же принял университет меч и огонь, опустошившие сокровища его образования».

Для присмотра конкретно за имуществом и зданиями университета, сославшийся на нехватку денег, в городе остался единственный из профессоров Х.А.Штельцер, декан отделения нравственных и политических наук  (1810–1811). Ему помогали экзекутор, выпускник университета А.А.Артемьев, его помощник Янковский и смотритель музея Ришар.

Первым, кто выслушал историю пожара из уст Штельцера и передал её Гейму, был кандидат Т.А.Каменецкий, отправленный по приказу ректора из Нижнего Новгорода в Москву. Эти показания внушали недоверие и Гейму, и профессорам и власти. Поводом для сомнений стала работа Штельцера «по уголовной части» в московском муниципалитете, учреждённом французами. Есть свидетельства, что Штельцер встречался с государственным министром Наполеона графом П.А.Дарю и сопровождавшим его генерал-интендантом графом М.Дюма, посетившими университет буквально сразу после вступления французов в Москву. Профессору польстила эта встреча, и он почувствовал себя ответственным за порядок. Возможно, исполняя свою роль он вступил в конфликт с другими, оставшимися в университете. Гейм, в свою очередь, знал о негативных отзывах свидетелей о работе Штельцера в муниципальном департаменте «общественной безопасности». Два года длилось официальное судебное разбирательство, вина Штельцера доказана не была, но всё же 13 июля 1815 г. последовал Указ Сената о  лишении  Штельцера чина и высылке за сотрудничество с французами за границу. По ряду обстоятельств приговор не был приведён в исполнение, и профессору даже было выплачено университетское жалование за 1813–1815 гг. пока он находился под следствием. Сразу после указа, Штельцер уехал в Дерптский университет, и сумел в 1816 г. 3 месяца продержаться в его ректорах. Однако, обвинённый в мошенничестве был уволен и по новому указу императора лишён права поступать на службу в Российской империи.

Главный корпус. В 1786 г. по Указу Екатерины II университету из казны было отпущено 125 тыс. рублей на возведение нового корпуса, а также дано разрешение брать для этого «потребное число материалов, оставшихся от Кремлевского строения» (имелась в виду несостоявшаяся постройка Большого Кремлевского дворца по проекту В.И.Баженова). 23 августа 1786 г. состоялась торжественная закладка нового университетского здания на Моховой по проекту М.Ф.Казакова. 23 августа 1793 г. строительство было завершено. Это было первое в России здание, специально возведённое для учебного заведения. Здание сгорело в ночь с 4 на 5 сентября 1812 г. вместе с кабинетами и лабораториями, оставленными музейными коллекциями, архивом, библиотекой.

Музей натуральной истории. В 1755 г. в дар университету горнопромышленник Н.А.Демидов передал часть своей коллекции минералов (собрание минералов профессора И.Генкеля, у которого во Фрайбурге учился М.В.Ломоносов), составившую основу университетского минералогического кабинета. На этой базе в 1791 г. был создан Музей естественной (натуральной) истории. Этот год принят за дату основания Зоологического музея университета. Коллекции музея постоянно пополнялись. В 1802 г. по указанию Александра I университету был пожалован кабинет по натуральной истории, купленный у наследников князя Яблоновского за 50 тыс. голландских червонцев. П.Г.Демидов передал университету принадлежавший ему музей натуральной истории, включавший редкие минералы, кораллы, зоологическое собрание и гербарии. «Коллекцию собирал около 40 лет с тем намерением, чтоб оставить их со временем на пользу общую, – писал он министру народного просвещения. В 1804–1832 гг. директором музея был Г.И.Фишер фон Вальдгейм (1771–1853), выпускник Фрайбергской горной академии и медицинского факультета Лейпцигского университета (1794), академик Санкт-Петербургской АН (1819), профессор отделения физических и математических наук (1805–1832), организатор Московского общества испытателей природы.

Библиотека. Первое упоминание о библиотеке университета содержится в газете «Санкт-Петербургские ведомости» от 28 апреля 1755 г. И уже на следующий год библиотека стала доступна «для любителей наук и охотников чтения каждую среду и субботу с 2 до 5 часов». С 1791 г. библиотека располагалась в здании Главного корпуса на Моховой. К концу 1808 г. её фонд составлял 20 059 томов. Библиотекарем в 1778–1815 гг. был Х.А.Чеботарёв, выпускник философского факультета (1764), ректор (1803–1805). Пожар уничтожил всё. Уцелели 51 редчайшая книга и 12 древнейших рукописей, отправленные с университетским обозом в Нижний Новгород.

Благородный пансион. В 1779 г. выделившись из дворянского отделения университетской гимназии, пансион был основан как привилегированное закрытое сословное учебное заведение при университете. В 1790 г. Екатерина II подарила университету здание Межевой канцелярии (угол Тверской ул. и Газетного пер.), отведённый специально для Благородного пансиона. И здание, и имущество пансиона сгорели в пожаре 1812 г.

Аптекарский огород–Ботанический сад. Аптекарский огород был создан в 1706 г. как один из 4-х огородов находившихся при аптеке Гостиного двора, и приобретён университетом в 1805 г. Парадоксально, что являясь частью университета, он старше него самого и вообще, является старейшим научным ботаническим учреждением России. Директором Ботанического сада и фактическим его создателем в 1805–1826 гг. был Г.Ф.Гофман выпускник Эрлангенского университета (1786). Незадолго до войны в коллекциях Сада насчитывалось 3528 видов растений. В 1812 г. сгорели не только оранжереи, книги, гербарные коллекции, но библиотека и рукописи самого Гофмана.

Коллекции. Невозможно полностью восстановить весь список утраченного, но известно о безвозвратной гибели крупнейших частных коллекций (в основном древних рукописей, старопечатных книг, старинных монет), собираемых десятками лет профессорами Ф.Г.Баузе, П.И.Страховым, историком К.Ф.Калайдовичем.

Ректор И.А.Гейм глубоко переживал обрушившиеся на университет невзгоды. «Жизнь моя, по всей вероятности, приближается к желаемому мною после столь жестокого злополучия концу, – пишет он в это время попечителю. – Так что совершенно ко всему, кроме работы и споспешествования ко благу университета, равнодушен».

В наёмном доме в Долгоруковском переулке между Тверской и Никитской улицами, арендованном попечителем П.И.Голенищевым-Кутузовым, возобновились чтения лекций университетскими профессорами. Это знаменательное событие произошло 25 августа 1813 г.

Постепенно жизнь входила в нормальное русло.

Аптекарский огород – Ботанический сад. Для восстановления Сада была продана часть его территории.

Благородный пансион. В 1813 г. при поддержке правительства здание было восстановлено и начаты занятия.

Библиотека. В номере «Московских ведомостей» от 12 июля 1813 г. от имени университета напечатано обращение «ко всем любителям отечественного просвещения» с приглашением «к посильным пожертвованиям книгами, или другим образом, для скорейшего восстановления» университетской библиотеки. В 1813 г. министр народного просвещения А.К.Разумовский обратился к Санкт-Петербургской АН с просьбой о посылке университету дублетных экземпляров книг из академической библиотеки. Директор Московских училищ и Московской губернской гимназии П.М.Дружинин выступил с предложениями «О способах восстановить при Московском университете библиотеку». На обращения о воссоздании библиотеки откликнулись учебные заведения страны и отдельные граждане: Дерптский и Казанский университеты, Московское отделение Медико-хирургической академии, промышленник Н.Н.Демидов, доктор Е.О.Мухин, естествоиспытатель и путешественник К.И.Габлиц. В 1814 г. мореплаватель И.Ф.Крузенштерн прислал в дар своё сочинение «Путешествие вокруг света в 1803–1806 гг. на кораблях “Надежда” и “Нева”».

Первоначально библиотека разместилась в комнате отремонтированного Анатомического корпуса, находившегося во дворе Главного здания университета.

В 1816 г. в отчёте-сообщении ректора и библиотекаря И.А.Гейма говорится, что библиотека «состоит теперь из 7100 переплетов и из 244 маленьких брошюр разных диссертаций». А в 1820 г. на Совете был поставлен вопрос об открытии библиотеки для чтения всем желающим в первое воскресенье каждого месяца. Помимо этого, библиотека была открыта по средам и субботам в послеобеденные часы.

Раковина из коллекции Музея натуральной истории, "пережившая" пожар 1812 года.

Музей натуральной истории. В восстановлении натуральных коллекций музея приняли участие Санкт-Петербургская АН, меценаты и собиратели частных коллекций. 1812 г. непременный секретарь Петербургской АН Н.И.Фус огласил на заседании Конференции АН письмо Ф.Б.Фишера, директора МОИП, посланное 20 ноября из Нижнего Новгорода, содержащее «начальный список всех непоправимых потерь» в результате «вандализма французов в Москве» и выражающее надежду на помощь Академии в пополнении коллекции общества. В 1813 г. Н.Н.Демидов, русский посланник во Флоренции, передал в дар университету коллекцию минералов, раковин, различных произведений природы (около 2000 экспонатов).

В 1822 г. первая послепожарная опись фондов музея, называвшегося теперь Зоологическим, включала описание более 6000 экземпляров. Удивительно, что до настоящего времени в его коллекциях сохранились несколько раковин, опалённых пожаром 1812 г.

Открытие нового здания Зоологического музея (построенного по плану архитектора Быковского) состоялось 1 сентября 1902 г. во времена директорства А.А.Тихомирова.

Главный корпус. В 1816 г. Александр I посетил университет и пообещал содействие скорейшему восстановлению главного университетского корпуса и прочих университетских зданий, подкреплённый соответствующим Указом от 26 января 1817 г. На эти цели была отпущена сумма в 468 699 рублей. Главным архитектором приглашен Д.И.Жилярди. В феврале начаты восстановительные работы. 10 октября 1818 г. состоялось торжественное открытие восстановленного Главного университетского корпуса. 5 июля 1819 г. было завершено восстановление интерьера Актового зала, в котором прошло первое в новом здании торжественное собрание университета. Этот день считается днём окончательного восстановления университета после Отечественной войны 1812 г.

Судьба Давыдова была менее гладкой. Ученик профессора И.Т.Булле Давыдов считал своим призванием философию. Совет университета в 1821 г. утвердил его в звании ординарного профессора по этой кафедре, однако попечитель А.П.Оболенский счёл научные труды Давыдова вредными и отменил решение Совета. Давыдов сделал вторую попытку стать профессором философии в 1826 г. и прочёл вступительную лекцию «О возможности философии как науки» и опять власть запретительно вмешалась. Пришлось Давыдову заниматься тем же латинским языком, что и Снегирёву, а после введения Устава 1835 г. и образования историко-филологического отделения на философском факультете он занялся российской словесностью и историей российской литературы.

И тот и другой доказали свою научную состоятельность став членами Санкт-Петербургской академии наук – Снегирёв членом-корреспондентом, а Давыдов академиком.

В 1819 г. по их инициативе начался сбор материалов по истории «допожарного» университета и выпуск издания «Речи, произнесенные в торжественных собраниях Московского университета русскими профессорами и краткие их жизнеописания» (в 4-х томах, завершённого в 1823 г.). У них был еще один помощник, участвовавший в подготовке издания «Речей» – выпускник Славяно-греко-латинской академии (1797), профессор отделения словесных наук (1825–1835) П.В.Победоносцев.

Их труд получил завершение в двух изданиях профессора Степана Петровича Шевырёва (1806–1864) к 100-летнему юбилею университета в 1855 г. – «Истории Императорского Московского университета, написанной к столетнему его юбилею. 1755–1855» и «Биографическом словаре профессоров и преподавателей Императорского Московского университета, за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день Столетнего Юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку. В 2-х ч.». Эти книги служат нам до сих пор пока мы обращаемся к истокам Московского университета.

Главный корпус Московского университета, восстановленный после пожара (1820).