Летопись - 1917

Январь, 12

Февраль, 27

Февральская революция в России.

 

Февраль, 28

На лекции проф. П.Г. Статкевича (медицинский факультет) студент Г.Н. Каминский объявил о том, что в Петрограде свершилась революция.

Февраль

Университет охвачен революционной стихией. В его аудиториях идут беспрерывные митинги. Возникли «санитарная организация» студентов-медиков, взявшая на себя обязанность помощи раненым; «студенческая милиция», раздававшая оружие и объявившая себя независимой от Правления университета.

Однако находились студенты (например, на физико-математическом факультете), требовавшие возобновления занятий.

Март, 2

Создано Временное правительство. В его составе несколько бывших воспитанников Московского университета: председатель и одновременно министр внутренних дел князь Г.Е. Львов – выпускник юридического факультета (1885); министр иностранных дел П.Н. Милюков – выпускник историко-филологического факультета (1882); министр по военным и морским делам А.И. Гучков – выпускник юридического факультета (1886), в должности министра просвещения проф. А.А. Мануйлов (юридический факультет, ректор в 1905–1911). Главные пункты программы правительства: созыв Учредительного собрания, амнистия политзаключенным, гарантии политических свобод, продолжение войны до победного конца.

На заседании Совета университета ректор М.К. Любавский выступил с речью: «Совет собрался в великий и грозный для нашей Родины, для всего будущего час. Катастрофически рушились в России старый порядок и старая власть. Причиною явилось полное отсутствие чутья действительности у правивших Россиею лиц, их близорукость, их неспособность, их необычайное самомнение и недоверие к общественным силам, ко всей России». Оставаясь монархистом по политическим убеждениям, он обвиняет окружение царя: «Тесным заколдованным кольцом окружили они русского монарха, овладели его чувствами, разумом и волею и последовательно неуклонно извергали из своей среды всех свежих людей со стороны, кому удавалось пробить это кольцо, приблизиться к монарху и влиять на его разумение и волю в другом направлении. Монарх оказался в нравственном плену у кучки лиц, которых выдвинула круговая протекция, канцелярия и случай, в отчуждении от своего народа в то самое время, когда жизнь настойчиво требовала тесного, интимного и тёплого единения его с широкими кругами населения».

Март, 4

Император Николай II отрёкся от престола.

 

Март, 5

На заседании Совета университета выступил ректор М.К. Любавский, с речью посвящённой исторической роли института монархии: «Вчера мы хоронили старую русскую монархию. De mortus aut bene, aut nihil, гласит старое латинское изречение, и я не позволил бы себе ничего сказать, если бы дело шло только о лице, а не об установлении, просуществовавшем четыре столетия, и если бы, состоя вашим председателем, я в то же время не имел бы чести быть преемником по кафедре покойных ныне С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского... Обращаясь к самому институту старой монархии, историк, положа руку на сердце, по чистой совести должен сказать, что старая монархия в прошлом оказала великие услуги русскому народу. Как-никак она объединила его силы, дисциплинировала его государственно, дала ему возможность не только отбиться от наседавших на него диких полчищ, но воссоединить оторванные было от него ветви белорусскую и малорусскую, занять и удержать огромную территорию, равняющуюся одной шестой части суши, с разнообразными природными богатствами, которых ещё на много веков хватит русскому народу, избавиться от необходимости искать колониальных приобретений. Этим не ограничилась роль старой монархии. При её содействии и воздействии русский народ в лице высших классов воспринял европейское просвещение, накопил в себе много нужных знаний и культурных навыков, создал много культурных ценностей, которые нужны в настоящем, будут нужны в будущем всему русскому народу, всем его классам. Эти культурные блага так или иначе, от высших классов, движимых мотивами национального домостроительства, стали переходить и в народную массу, изменять и преображать её жизнь. И не удивительно, если в своё время русские люди, в том числе и сами монархи... уверовали в монархию как в установление Божьего промысла о русской земле. Но, к сожалению, эта религиозная идея, подобно всем другим идеям этого порядка, сама по себе наклонна к окаменению... Временная форма Московской абсолютистической монархии была принята нашими монархами XIX и ХХ в. и их ближайшим окружением как нечто исконное и вечное для русского народа, не подлежащее никаким существенным изменениям... Из великого объединяющего и организующего фактора она превратилась в фактор разложения и гибели русского государства, пока не скончалась... Русскому народу предстоит теперь выработать новую форму правления...».

От имени учёной коллегии старейшего в России университета М.К. Любавский, в качестве его главы, формулирует своеобразное «обращение к потомкам» – «пожелания будущему русскому государству», – в котором делает акценты на внешнеполитической ситуации в России, на жёсткой борьбе и конкуренции с Западом. Историк обращает также внимание на остроту «восточного вопроса» и на скрытый потенциал восточной цивилизации. В этом мощном, но до поры скрытом ресурсе Востока, он видит возможную будущую опасность для России. Возможно, это «предостережение» написано лишь под впечатлением неудачной русско-японской и затянувшейся Первой мировой войн. Тем не менее нельзя отрицать и некоторую присущую автору прозорливость. Анализируя ситуацию, сложившуюся в России к 1917 г., М.К. Любавский, учёный и опытный администратор, высказывает осторожное опасение, как бы восторжествовавший в России «опоэтизированный и идеализированный» материализм не убил в душе русского народа «сознание высоты человеческой жизни». Высказывая искреннее пожелание, чтобы в России установилась истинная политическая и духовная свобода, он, как бы предвидя будущую судьбу многих представителей старой профессуры, в т.ч. и свою собственную, все же счёл нужным добавить кажущееся на первый взгляд странным, сочетание – «свобода, соединенная с необходимым самоограничением, свобода не только de jure, но и de facto... чуждая морального гнёта и террора, проникнутая терпимостью и гуманностью.

По инициативе М.К. Любавского Совет отправил приветственные телеграммы в Петроград, председателю Совета министров и новому министру народного просвещения, а также принял постановление о ходатайстве с целью возвращения в Московский университет уволенных в 1911 г. членов президиума профессоров А.А. Мануйлова, М.А. Мензбира, П.А. Минакова и решил послать в Исполком Московской городской думы двух делегатов – ректора М.К. Любавского и проректора С.В. Познышева. Совет принял единогласное решение о приглашении вернуться на родные кафедры профессоров и преподавателей, покинувших университет в 1911 г.

Март, 6

Ректор М.К. Любавский телеграфировал министру народного просвещения А.А. Мануйлову: «Университет встречает препятствия для возобновления занятий, ибо его аудитории заняты организацией студенческой милиции, которая считает себя автономной, самовольно занимает помещения, отводит их под митинги и реквизирует университетское имущество. По поручению Совета ходатайствую о принятии мер по очищению аудиторий и некоторых лабораторий от этих организаций и сборищ».

Спустя несколько дней становится понятно, что письма министру не исправят положения, и М.К. Любавский предпринимает более активные меры по нормализации обстановки в университете и очищению его помещений от организаций, несанкционированно их занявших. Ректор взаимодействует с Исполнительным комитетом общественных организаций по вопросу охраны помещений и имущества университета и с Советом студенческих депутатов – органом менее радикальным, чем «Студенческий дом». Совет преимущественно состоял из меньшевиков и кадетов. В результате этих действий было принято совместное решение о создании «коалиционного комитета» из профессоров, младших преподавателей и студентов. Комитет должен был взять на себя часть функций традиционных университетских органов управления, например вопросы распределения стипендий и пособий, суд чести и др.

Март, 22

Состоялось первое заседание Совета университета, совместно с профессорами, уволенными в 1911 г. Открывая заседание, ректор М.К. Любавский произнёс речь: «Шесть лет, протекших с памятных февральских дней 1911 г., останутся годами тяжёлых воспоминаний для всех нас, как уходивших из университета, так и для остававшихся в нём. Для одних они сопряжены были с материальными и нравственными лишениями, проистекавшими от прекращения научной и преподавательской деятельности в университете, от расхождения с товарищами и учениками, для других они сопряжены были с тяжёлыми душевными переживаниями под гнётом, с одной стороны, части общественного мнения, а с другой – некоторых распоряжений власти, дискредитировавших университет. Мы, оставшиеся в университете, никогда не сомневались в нравственной стороне побуждений, заставивших наших товарищей оставить университет в 1911 г., всегда ценили благородство их поступка и если в своё время предпочли пойти своей дорогой, то только вследствие опасения за судьбу родного университета, которому грозила опасность наводнения чуждыми элементами, и в силу нашей твёрдой веры в наступление иных, лучших времён. Теперь эти иные и, будем надеяться, – лучшие времена наступили. Университетам возвращена автономия на основании самого широкого истолкования Закона 27 августа 1905 г. Первыми актами нашего автономного Совета было ходатайство к Временному правительству о возвращении профессоров... уволенных в 1911 г... В своих хлопотах о возвращении уволенных и ушедших в 1911 г. преподавателей, помимо товарищеских чувств, мы руководствовались убеждением, что ныне, когда происходит полная перестройка русской жизни, первому в России университету более чем когда-либо потребны сильные духом и умудрённые политическим опытом деятели, которые должны помочь ему в новой России, при новых условиях, занять достойное место, соответствующее его высоким задачам и целям, его славному прошлому. Мы горячо верим, что... все мы сольёмся в тесную и дружескую академическую семью, одушевлённую одним общим стремлением – содействовать благу и процветанию родного университета. Мы горячо верим и надеемся, что соединёнными усилиями нам удастся благополучно разрешить трудные задачи, ставящиеся университету временем, не искажая его основной природы и сущности, удастся отстоять его как крепкую цитадель научного духа, работавшего над разрешением не только очередных, временных, но и вечных вопросов бытия».

За труды по восстановлению бывших коллег в университете М.К. Любавского от имени вернувшихся профессоров поблагодарил проф. М.А. Мензбир: «Считаю своим долгом выразить Вам, и в лице Вас всему Совету мою искреннюю признательность за его желание исправить несправедливость, допущенную по отношению ко мне и моим товарищам по службе министром Кассо».

Март, 29

Экстраординарное собрание Санкт-Петербургской АН постановило «возбудить перед Временным правительством вопрос о наименовании Академии «Российскою академией наук» – РАН. 11 июля специальным постановлением Временное правительство официально утвердило это наименование.

Март

В начале марта прошло совместное совещание профессоров и преподавателей по ряду вопросов. Обсуждалось отношение к войне, учебные занятия и совместная деятельность на собраниях и митингах. На совещании обозначились некоторые разногласия. Так, в вопросе о войне младшие преподаватели в большинстве выступали за формулировку «война до почётного мира в интересах демократии», но под влиянием профессоров согласились с формулой «до победного конца». Другим спорным вопросом стали требования «морального очищения университета» и удаления из него запятнавших свою репутацию лиц, в т.ч. в 1911 г. Имелись в виду некоторые скомпрометировавшие себя лица из числа профессоров. Однако ряд младших преподавателей заявили о необходимости расширения этого списка и составления своего рода «проскрипционного листа». Это было опасное предложение, чреватое тем, что оценки моральных поступков могли распространиться и на политические убеждения. Было решено поручить этот вопрос специальной комиссии.

После прений по этому вопросу Совет единогласно вотировал доверие президиуму (то есть ректору и его помощникам) и постановил возбудить ходатайство перед министром о назначении всесторонней ревизии университетских дел.

Март – Апрель

С конца марта активизируется работа по созданию «коалиционного комитета» из профессоров и студентов. Коллегией вуза делаются первые, осторожные и неуверенные, шаги в этом направлении. В Совете был рассмотрен доклад «Временной комиссии для предварительных сношений с младшими преподавателями и студентами» (по вопросу создания постоянного комитета). Были определены его состав (младшие преподаватели, профессора и студенты от каждого факультета) и компетенция (предварительное обсуждение дел по распределению пособий и стипендий, рассмотрение уставов студенческих обществ, функции дисциплинарного суда, рассмотрение правил для студентов). Совет университета избрал Советскую комиссию для разработки вопросов создания постоянного комитета.

В апреле были приняты меры по дальнейшей демократизации вуза: расширен список средних учебных заведений, выпускники которых имели право поступления в университет, отменён ограничительный ценз для женщин, желающих получить высшее образование. Таким образом, произошла окончательная отмена «остаточного» принципа, когда приём женщин в вуз начинался после приёма мужчин, на «оставшиеся» места.

Апрель, 30

Ректором Московского университета избран проф. М.А. Мензбир (физико-математический факультет, утверждён в должности указом Временного правительства от 15 мая).

В период его кратковременного ректорства (1917–1918) советское правительство издало ряд декретов и других актов, регулирующих отношения в сфере высшей школы и знаменующих собой принципиально новую политику государства в области образования. Доступ в высшее учебное заведение получал каждый желающий, независимо от гражданства и пола, достигший 16 лет. Коренным образом была изменена структура профессорско-преподавательского состава вузов. Упразднён юридический факультет.

29 апреля 1917 г. в Московском университете состоялись выборы нового ректора. М.К. Любавский не стал выдвигать свою кандидатуру, и выборы проходили на безальтернативной основе. Баллотировался и был избран М.А. Мензбир. При вступлении в должность новый ректор обрисовал коллегам те принципы, которыми он планировал руководствоваться в управлении университетом: «В университете не должно быть места политике, так как наука является достоянием всего человечества и не может быть достоянием одной какой-либо партии... На втором месте я ставлю принцип широкой автономии высшей школы, ...в смысле такой формы управления, которая наилучше соответствует интересам науки и научного преподавания. Если политика не должна расшатывать дело научного развития снизу, в той же степени она не должна оказывать давления на высшую школу и сверху, и лучшим средством защиты для высшей школы является автономия. Только автономия может обезопасить высшую школу от насильственного проведения в ней тех или других идей, что доказывается хотя бы историей Московского университета за время с 1863 по 1916 г. Наконец, третье основное положение университетской жизни – необходимость организованного студенчества».

По сути, М.А. Мензбир декларировал преемственность политики в деле управления университетом. Практически все выборные ректоры Московского университета начала ХХ в., включая М.К. Любавского, традиционно выступали за деполитизацию и автономизацию вуза и организацию студенчества (опять же с целью его вовлечения в традиционное академическое русло).

М.А. Мензбир от лица вернувшихся профессоров обратился со словом к М.К. Любавскому и выразил ему благодарность как инициатору уничтожения грани между двумя группами преподавателей: выбывших в 1911 г. и оставшихся в университете. Проф. Н.Е. Жуковский (физико-математический факультет) выразил М.К. Любавскому благодарность от лица оставшихся в университете профессоров за то, что он «в трудное время сумел охранить достоинство университета и поддержать его на той высоте, на какой он стоял раньше, и за то, что он всегда поддерживал товарищей профессоров».

Июнь, 12

Министерством народного просвещения проведено совещание по вопросам высшей школы с участием представителей Совета университета. В соответствии с принятыми документами Временным правительством изданы постановления: об учреждении должностей доцентов; об участии приват-доцентов и ассистентов в собраниях факультетов и заседаниях Совета; об изменении некоторых узаконений, касающихся студентов (об участии студентов в комиссиях по распределению стипендий и пособий, освобождению от платы и пр.); о подчинении высших учебных заведений непосредственно Министерству народного просвещения; о порядке замещения вакантных должностей профессоров.

Август, 8–10

В здании Московского университета состоялось частное совещание общественных деятелей по вопросу об установлении военной диктатуры в стране.

Сентябрь, 1

Российская империя провозглашена Республикой. Для управления страной образована Директория в составе А.Ф. Керенского, М.И. Терещенко, А.М. Никитина, А.И. Верховского и Д.Н. Вердеревского.

 

Октябрь, 25 (Ноябрь, 7)

Октябрьская революция. В вооружённом восстании в Петербурге участвовали воспитанники Московского университета: В.Н. Васильевский – студент юридического факультета (1912–1913), член редколлегии газет «Известия», «Правда» (с 1929 г.), начальник Управления по контролю за кинорепертуаром Комитета (Министерства) кинематографии СССР (1938–1957); М.Н. Доброхотов – поступивший в университет в 1890 г. и окончивший историко-филологический факультет; М.С. Кедров – студент юридического факультета (1897–1899), член Коллегии наркомата по военным делам (1917), член президиума Госплана РСФСР (1932), директор Военно-санитарного института (1934); Е.П. Первухин – студент медицинского факультета (1900–1901); И.А. Теодорович – студент физико-математического факультета (1894–1900).

В Петрограде начал работу II всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Он принял постановление о переходе власти к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, Декреты о мире и о земле, образовал правительство – Совет Народных Комиссаров (СНК) Российской Советской Республики во главе с Председателем СНК В.И. Лениным. Народным комиссаром (наркомом) народного просвещения назначен А.В. Луначарский. Положение о Народном комиссариате просвещения было утверждено Декретом СНК РСФСР 11 февраля 1921 г. Органами НКП являлись академический центр, организационный центр и 4 главных управления, в т.ч. Главное управление профессионально-политехнических школ и высших учебных заведений (Главпрофобр).

Ноябрь, 3 (16)

Победа вооружённого восстания в Москве. В революционных событиях принимали участие профессора, преподаватели и студенты Московского университета: Д.П.Боголепов – выпускник (1909), приват-доцент юридического факультета; Б.М. Волин – студент юридического факультета (1914–1917), 1-й секретарь посольства СССР в Париже (1924–1925), директор отдела ТАСС в Вене (1926–1927), начальник Главлита (1931–1935), директор Института Красной профессуры (1931–1936), первый зам. наркома просвещения РСФСР (1936–1937), профессор (1946–1951) Московского университета; А.П. Голубков – студент медицинского факультета (1898–1903), член Врачебно-санитарного комитета Московского военного округа (1917), председатель правления Госмедторга (1922); О.Б. Лепешинская – преподаватель физико-математического факультета (1920–1926), академик АМН СССР; Н.М. Лукин – выпускник историко-филологического факультета (1909), декан ФОН (1921–1923), профессор этнологического, советского права, исторического факультетов, академик АН СССР (1929); Н.Н. Овсянников – выпускник юридического факультета (1912), государственный арбитр Госарбитража при СНК СССР (сер. 1920-х гг.); М.Н. Покровский – выпускник историко-филологического факультета (1891), профессор ФОН; М.И. Рогов – студент юридического факультета (1908–1911), зам. наркомфина СССР (1929), председатель Госплана РСФСР и председатель бюджетной комиссии ВЦИК (1930); И.В. Русаков – выпускник медицинского факультета (1900); П.К. Штернберг – выпускник (1887), профессор (1914–1920) физико-математического факультета, возглавлял Военно-революционный комитет Замоскворецкого района по руководству вооруженным восстанием; после окончания боев назначен военным московским губернским комиссаром.

Ноябрь, 9 (22)

Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению», в соответствии с которым «дело общего руководства народным просвещением, поскольку таковое остается за центральной государственной властью поручается… Государственной комиссии по народному просвещению, представителем и исполнителем которой является народный комиссар. Все функции, выполнявшиеся прежде министром народного просвещения и его товарищами, возлагаются… на Комиссию по народному образованию».

Ноябрь, 10 (23)

На заседании Совета университета ректор М.А. Мензбир сообщил, что во время событий 20 окт. – 2 нояб. Московский университет потерял 15–20 студентов и предложил почтить их память вставанием. Ректор рассказал о ходе событий, поскольку таковые касались университета. В университетской церкви была совершена панихида по убитым. Похороны состоялись на Братском кладбище (ликвидировано в 40-е гг.).

В течение 1917 года

МГУ в целом

Обучались 6888 студентов, в т.ч.: на физико-математическом факультете – 1825 человек, на историко-филологическом – 570, на юридическом – 2126, на медицинском – 2367.

Работали 102 профессора.

До Февральской революции 1917 г. Московский университет именовался Императорским Московским университетом, между Февральской и Октябрьской революциями 1917 г. – Московским университетом, с окт. 1917 по сент. 1930 г. – 1-м Московским государственным университетом.

К февралю 1917 г. высшая школа Российской империи объединяла 124 учебных заведения (65 правительственных и 59 общественно-частных): 11 университетов и 40 школ университетского типа, включая юридические, медицинские, востоковедные, исторические, а также «академические отделения» народных университетов; 9 педагогических институтов и высших курсов; 9 учебных заведений музыкально-театрального и изобразительного искусства; 7 духовных учебных заведений, 19 инженерных, 15 сельскохозяйственных, 6 коммерческих институтов; 8 военных и военно-морских академий и высших училищ. В них обучались свыше 135 тыс. человек (мужчин и женщин). Кроме того, существовали привилегированные школы – Училище правоведения, Александровский лицей, лицей Цесаревича Николая, слушатели которых не являлись студентами в обычном понимании.

На основании предложения Министерства народного просвещения №2388 от 14 марта 1917 г. из университета выбыли профессора, назначенные министром Л.А. Кассо в период после издания «Временных правил» 27 августа 1905 г.: А.Л. Байков, П.П. Гензель, А.К. Митюков, И.Х. Озеров,(юридический факультет); М.М. Богословский (историко-филологический факультет); К-А.А. Буйневич, К.Э. Вагнер, С.С. Головин, И.Х. Дзирне, В.М. Зыков, А.Ф. Иванов, В.П. Карпов, А.А. Корнилов, В.Ф. Поляков, М.И. Райский, Ф.Е. Рыбаков, Н.А. Савельев, А.В. Старков, П.Г. Статкевич, М.А. Членов (медицинский факультет); И.С. Плотников, А.А. Сперанский, Б.В. Станкевич, В.В. Челинцев (физико-математический факультет).

В университет вернулись профессора и преподаватели, выбывшие в 1911 г.: И.П. Алексинский, П.А. Минаков, Ф.А. Рейн, В.П. Сербский (медицинский факультет); В.И. Вернадский, Н.Д. Зелинский, М.А. Мензбир, Б.К. Млодзеевский, К.А. Тимирязев, С.А. Чаплыгин, А.А. Эйхенвальд, (физико-математический факультет); Н.Д. Виноградов, Д.Н. Егоров, А.А. Кизеветтер, Д.М. Петрушевский, П.Н. Сакулин, А.И. Яковлев (историко-филологический факультет); А.А. Мануйлов, П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой, В.М. Хвостов (юридический факультет).

Профессора и выпускники Московского университета приняли участие в создании Института чистых химических реактивов (ИРЕА). В его Правление были избраны В.С. Гулевич, И.А. Каблуков, Н.М. Кижнер, С.С. Намёткин, А.Е. Чичибабин. Профессора И.В. Куликов, В.В. Лонгинов, А.В. Раковский и Е.С. Пржевальский участвовали в создании общесоюзных стандартов на химические реактивы.

Проф. Г.И. Россолимо передал в дар Московскому университету первый в нашей стране «Институт детской психологии и неврологии» созданный им в 1911 г. на собственные средства.

Выборы в Академию наук

Академиком Санкт-Петербургской АН избран (4 марта) П.П. Лазарев, выпускник медицинского (1901) и физико-математического (1903) факультетов.

Членами-корреспондентами РАН избраны (2 дек.): профессора А.А. Кизеветтер, М.К. Любавский, Н.И. Новосадский, М.М. Покровский (историко-филологический факультет); А.А. Чупров, выпускник физико-математического факультета (1896).

 

Издательская и библиотечная деятельность

Принят Декрет ЦИК РСФСР о государственном издательстве. Этим декретом Наркомпросу РСФСР, в ведении которого находился Московский университет, было предложено «немедленно приступить к широкой издательской деятельности», и в первую очередь – к выпуску дешёвых изданий русских классиков и массовому изданию учебников.