ЭС: Н.К.Кольцов
КОЛЬЦОВ НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (3(15).07.1872, Москва – 2.12.1940, Ленинград), зоолог, генетик.
Окончил физико-математический факультет Московского университета (1894). Ученик В.Н. Львова, М.А. Мензбира.
Магистр зоологии (1901, «Развитие головы миноги: к учению о метамерии головы позвоночных»). Доктор зоологии (1935). Профессор (1919).
Член-корреспондент отделения физико-математических наук (биология) Санкт-Петербургской АН/АН СССР (1916).
Академик ВАСХНИЛ (1935).
Профессор кафедры зоологии, сравнительной анатомии и физиологии (1918–1930), заведующий лабораторией экспериментальной зоологии (1924–1930) физико-математического факультета. Действительный член Института зоологии (1922–1930).
В Московском университете.
После защиты магистерской диссертации (1901), в должности приват-доцента Московского университета начал читать курс цитологии.
«Зоологические курсы Н.К. Кольцова были вообще совершенно своеобразным явлением. Он читал в моё время два курса: курс общей зоологии, который мы, те, кто могли, если как-нибудь могли, ежели не целиком, то хоть частями повторно слушали сколько угодно лет, потому что этот курс видоизменялся, дополнялся в связи с развитием науки и жизни каждый год. И Николай Константинович читал эти курсы совершенно замечательно. Второй его курс был курсом зоологии беспозвоночных с очень кратким добавлением обзора позвоночных. Это, собственно, систематический курс зоологии. Он был столь же блестяще построен, всегда, так сказать, поддерживался up to date, со всеми добавлениями нужными, связанными с развитием наук, и оба курса Кольцова сопровождались совершенно сознательно не всем известными, наскучившими, часто изодранными, измазанными таблицами и плакатами, на которых изображены чьи-нибудь кишки или ещё что-нибудь, кровеносные системы вскрытой лягушки, а рисунками, собственными рисунками на доске цветными мелками. И это были, иначе и не назовешь, художественные произведения. Кольцов, читая лекции, во время изложения иллюстрировал их своими цветными схемами. Так как он был прекрасным художником и графиком, то это было технически очень хорошо, ясно, много яснее, нагляднее любых изданных таблиц. Но кроме того, огромное значение имела синхронность: он о чём-то говорил, и это же схематически в то же время вычерчивал на доске. Вы следили за его изложением и параллельно – за изображением. Это был приём, которым, конечно, мог пользоваться только такой всесторонне одарённый человек, как Н.К. Кольцов. Это уж не запомнить – ухитриться надо. Это врезается в память буквально на всю жизнь. Поэтому немудрено, что все его ученики, и старшего поколения, значительно более старшего, чем моё поколение, со всей России, можно сказать, съезжались на некоторые лекции его курса общей биологии», – вспоминал один из самых талантливых его учеников Н.В. Тимофеев-Ресовский.
В конце 1920-х гг. началось радикальное преобразование физико-математического факультета МГУ, охватывавшего все области естествознания. Вернувшись в 1930 г. из заграничной командировки, Н.К. Кольцов узнал, что за это время упразднены курсы, которые он читал, а кафедра зоологии, сравнительной анатомии и физиологии разделена на специальные кафедры, возглавляемые его учениками: генетики (А.С. Серебровский), гидробиологии (С.Н. Скадовский), гистологии (Г.И. Роскин), динамики развития (М.М. Завадовский) и физиологии (И.Л. Кан).
Научная и педагогическая деятельность. В сфере научных интересов сравнительная анатомия позвоночных, биофизика, эволюционная морфология животных, онтогенез, экспериментальная цитология. Работал в лаборатории Кильского университета (Германия), на зоологических станциях в Италии, в том числе русской Вилла-Франкской зоологической станции (1897–1899, 1902–1903).
Был знаком с крупнейшими европейскими специалистами О. Бючли, Р. Гольдшмидтом, В. Флеммингом, М. Хартманом и, в свою очередь, получил известность как «блестящий Николай Кольцов, возможно, лучший русский зоолог, доброжелательный, непостижимо образованный, ясно мыслящий учёный, обожаемый всеми, кто его знал». Владел немецким, английским, французским и итальянским языками.
Начав свою работу в период расцвета описательной биологии, Н.К. Кольцов тонко уловил тенденции развития науки и рано осознал значение проведения экспериментальных работ в области физико-химических процессов, происходящих в живой клетке. На основании серии цитологических опытов выполнил пионерные работы – «Исследование о спермиях десятиногих раков в связи с общими соображениями относительно организации клетки» (1905), предназначавшуюся для докторской диссертации, и «Исследования о форме клетки» (1908), утвердившие в науке «кольцовский принцип» формоопределяющих клеточных скелетов. Обнаружение «твёрдого клеточного скелета», который Н.К. Кольцов назвал «цитоскелетом», стало в ряд мировых открытий XX в. До этого считалось, что клетки состоят из оболочки и однородного бесструктурного содержимого и принимают свою форму в зависимости от осмотического давления этого содержимого. Н.К. Кольцов описывал цитоскелет как структуру, состоящую из специальных коллоидальных частиц и являющуюся клеточным опорным каркасом. Он изучил внутриклеточные тяжи во многих типах клеток, исследовал их разветвлённость, использовал химические методы для выявления условий стабильности цитоскелета. Другие функции цитоскелета были открыты много позже.
Развивал гипотетическое представление о физико-химическом строении хромосом. Попытки построения конкретных моделей хромосом и расположенных в них генах привели Н.К. Кольцова к определённым воззрениям на природу наследственного вещества, природу генотипа и его изменений, на природу мутаций. Особое значение имела статья, вышедшая на русском языке в виде доклада на III Всероссийском съезде зоологов, анатомов и гистологов («Физико-химические основы морфологии», 1927) и на немецком в «Biologische Zentralblatt» (1928), ставшая широко известной. В ней была дана теоретическая схема физико-химической структуры хромосом, разработано представление о макромолекулярной природе генов и матричной репликации хромосом, предвосхитившее главнейшие принципиальные положения современной генетики и молекулярной биологии. Н.К. Кольцов представлял себе хромосомы в качестве структурных физико-химических образований – гигантских молекул/мицелл, более или менее автономными частями/структурными подразделениями которых являются гены. Основная гипотеза учёного – «каждая молекула от молекулы» состояла в том, что наследственные свойства должны быть записаны в мицеллах, которые должны состоять из двух идентичных нитей (по одной двойной молекуле на хромосому). По его мысли, каждая одиночная нить при делении переходит в дочернюю клетку, на ней будет синтезироваться её зеркальная копия. Создание новых идентичных двойных наследственных молекул будет обеспечивать сохранение преемственности в наследственных записях. Эти идеи были отмечены Нобелевской премией по физиологии и медицине (1962), которую получили Дж. Уотсон и Ф. Крик, предложившие теоретическую модель двойной спирали ДНК.
Главный редактор журнала «Природа» (1914–1927). Под его редакцией вышла в первой половине 1920-х гг. серия переводов биологических и общих естественноисторических книг, некоторые издания серии «Современные проблемы естествознания».
Последние годы жизни учёного были омрачены антигенетическими и антидарвиновскими нападками на ряд фундаментальных положений современной биологии.
Заслуженный деятель науки РСФСР (1934).
 |
 |
Административная деятельность. Директор Института экспериментальной биологии (1916–1939). Идея создания научно-исследовательского института, не связанного ни с промышленностью, ни с высшими учебными заведениями, возникла у учёных Московского университета после его «разгрома» министром народного просвещения Л.А. Кассо (1911). Решение было найдено путём создания Общества Московского научного института. Получив в 1916 г. небольшой особняк в переулке Сивцев Вражек, Н.К. Кольцов смог реализовать задуманное: он решил развернуть возможно более широкую научную программу, представить все тогда возникшие и только ещё возникавшие направления экспериментальной биологии во всем мире. С 1920 г. институт находился в системе Народного комиссариата здравоохранения РСФСР под покровительством наркома Н.А. Семашко.
Институт стал центром, в котором зародился ряд новых областей биологии и подходов для синтеза между ними. Здесь начинали свой путь в науке многие исследователи, ставшие впоследствии крупными учёными в области генетики, экспериментальной эмбриологии, цитологии, гистологии, общей физиологии, эндокринологии: Б.Л. Астауров, Г.Г. Винберг, Н.П. Дубинин, П.Ф. Рокицкий, Д.Д. Ромашов, Г.И. Роскин, А.С. Серебровский, С.Н. Скадовский, Е.А. и Н.В. Тимофеевы-Ресовские, Д.П. Филатов, С.С. Четвериков. Сюда приезжали учиться и работать специалисты из других институтов СССР, из стран Европы и Америки.
Важное место отводилось прикладным исследованиям, связанным с животноводством, птицеводством, рыбоводством, шелководством, медициной. В 1918 г. при ИЭБ была организована Аниковская генетическая станция (с. Аниково Звенигородского уезда Московской губернии), специализирующаяся по генетике сельскохозяйственных животных – опыты проводились на морских свинках и русских курах орловской и павловской пород. На материалах исследования сотен морских свинок с точно установленной генеалогией Н.К. Кольцов выполнил свою первую работу по генетике «Генетический анализ окраски у морских свинок» (1921). Именно эту станцию посетил известный американский генетик Г. Мёллер и привёз около 30 мутантных линий дрозофилы, с которых начал генетические исследования научный кружок под руководством С.С. Четверикова. В 1925 г. на её основе была создана Центральная станция по генетике сельскохозяйственных животных Народного комиссариата земледелия РСФСР (с. Назарьево Звенигородского района Московской области).
Руководствуясь прогрессивными применениями генетики и селекции, Н.К. Кольцов сумел организовать при ИЭБ Русское евгеническое общество (1920) и наладить выпуск «Русского евгенического журнала». Широко понимая евгенику, он включал в неё составление генеалогий, географию болезней, витальную статистику, социальную гигиену.
«В конце 30-х гг. Кольцова буквально сживали со свету и в конце концов сжили с помощью евгеники: он, видите ли, буржуазную евгенику проповедовал в противовес всяким нашим общим установкам. Но, конечно, для Кольцова евгеника была просто интересной проблемой, связанной с возможными генетическими эффектами во время так называемых интересных исторических эпох, а не скучных, в которые ничего не происходит. В скучные исторические эпохи, как известно, все люди более или менее сыты, голодающих не очень много и ничего интересного в истории не происходит. А потом начинаются интересные исторические эпохи, огромная масса людей начинает голодать, резать друг друга и стрелять… Но Кольцова-то интересовала проблема возможных генетических эффектов от пертурбаций в человечестве во время таких вот интересных исторических эпох. И в этом смысле он активно интересовался евгеникой», – разъяснял Н.В. Тимофеев-Ресовский.
Общественная и политическая деятельность. Всю свою жизнь занимал активную гражданскую позицию. В январе 1906 г. Н.К. Кольцов должен был защищать докторскую диссертацию, но в декабре 1905 г. началась Первая русская революция. Он стал членом кружка «Одиннадцать горячих голов», под руководством астронома П.К. Штернберга, на собраниях которого активно обсуждались текущие политические события, печатались и распространялись оценки происходящего. После подавления революции Н.К. Кольцов издал книжку «Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни» (1906). На вырученные от продажи деньги оказывалась помощь заключённым и амнистированным студентам.
«Я отказался защищать диссертацию в такие дни при закрытых дверях: студенты бастовали, и я решил, что не нуждаюсь в докторской степени. Позднее своими выступлениями во время революционных месяцев я совсем расстроил свои отношения с официальной профессурой, и мысль о защите диссертации уже не приходила мне в голову».
В 1909 г. он написал брошюру «К университетскому вопросу», в которой подробно рассмотрел все ступени академической карьеры, положение оставленных при университете для получения профессорского звания, лаборантов, приват-доцентов, профессоров, отношения между этими группами, систему экзаменов. А в 1911 г. покинул Московский университет в связи с «делом Кассо».
Во многом разделял политические взгляды народных социалистов, поэтому после Февральской революции 1917 г. включился в организованное группой либеральных общественных деятелей обсуждение вопросов восстановления социально-экономической жизни России.
1920 год. В феврале 1920 г. обвинён и осуждён по делу «”Тактического центра” и объединённых с ним организаций» (1920) как хранитель денег для пособий семьям пострадавших членов организации. Дело рассматривал Верховный ревтрибунал, признавший 19 руководителей и наиболее активных членов «ТЦ» виновными «в участии в сотрудничестве в контрреволюционных организациях, поставивших себе целью ниспровержение диктатуры пролетариата, уничтожение завоеваний Октябрьской революции и восстановление диктатуры буржуазии путём вооружённого восстания и оказания всемерной помощи Деникину, Колчаку, Юденичу и Антанте» и 20 августа 1920 г. приговорил их к расстрелу. Но, «принимая во внимание чистосердечное раскаяние их, более или менее полное, искреннее желание работать с Советской властью и принять участие в восстановлении разрушенного хозяйства, а также решительное осуждение ими вооружённых белогвардейских выступлений и иностранной интервенции», трибунал постановил заменить им расстрел иными мерами наказания. Вместе с Н.К. Кольцовым по этому делу проходили университетские профессора и сотрудники С.А. Котляревский, В.С. Муралевич, М.С. Фельдштейн.
Известно, что, сидя в камере смертников, Н.К. Кольцов успел сделать и написать интересную работу, основанную на личных наблюдениях, – «О влиянии ожидания смертной казни на общий обмен организма человека».
Основные труды: «О преподавании зоологии в германских университетах» (1904), «Омоложение организма по методу Штейнаха» (1922), «Причины современного исхудания» (1922), «Улучшение человеческой породы» (1923), «Новейшие попытки доказать наследственность благоприобретенных признаков» (1924), «Чудесные достижения науки» (1927), «Как изучаются жизненные явления. Очерк десятилетней работы Института экспериментальной биологии в Москве» (1928), «Физико-химические свойства морфологии» (1929).
Память. Институту биологии развития АН СССР присвоено имя Н.К. Кольцова (1976).
РАН учредила премию имени Н.К. Кольцова за выдающиеся работы в области молекулярной генетики (1994).
Литература: Астауров Б.Л., Рокицкий П.Ф. Н.К.Кольцов. – М., 1975; Мосалов А.А., Жигарев И.А., Пятунина С.К. Н.К.Кольцов и становление биологического образования в МЖК–МГПИ–МПГУ; Астаурова Е.Б. (авт.-сост.) Н.К.Кольцов. Очерки, статьи, письма, документы. – М., 2021; Полынин В.М. Пророк в своём отечестве. – М., 1969; Тимофеев-Ресовский Н.В. Истории, рассказанные им самим, с письмами, фотографиями и документами. – М., 2000; Н.К.Кольцов; Дело «”Тактического центра” и объединённых с ним организаций»; К 150-летию Н.К.Кольцова. РАН.
Большой практикум Кольцова – это было рабочее место, которое вы получали и должны были работать, когда хотите. Рабочее место на два года... Николай Константинович спрашивал, какой иностранный язык вы знаете. Если он слышал ответ, что вот, не знаю, тогда говорил: выучите и через год приходите... И люди учили, приходили... Сам Николай Константинович после своих лекций постоянно заходил на практикум и беседовал со студентами. Очень существенно, характерно и знаменательно, что он не беседовал с группой студентов. Он беседовал с КАЖДЫМ студентом. Подсаживался к нему и спрашивал – что у вас нового, какой вы препарат сделали... Это уже тогда создавало уважение к СПЕЦИАЛИСТУ, пусть и студенту, но который уже работает.