Крупным планом: Эвакуация 1941–1943
ЭВАКУАЦИЯ 1941–1943, организованный вывоз/вывод личного состава и имущества МГУ из прифронтовой Москвы в удалённые безопасные районы Советского Союза. С ноября 1941 г. до июня 1942 г. МГУ находился в Ашхабаде (Туркменская ССР), с августа 1942 г. до мая 1943 г. – в Свердловске.
Военно-политическое руководство Германии, рассчитывая на стратегию молниеносной войны/блицкрига, планировало захватить Москву в течение первых 10–12 недель войны. Наступательные боевые действия немецких войск в направлении города, известные как «Операция Тайфун», начались 30 сентября 1941 г. Но первый авианалёт на столицу 220-и самолётов был совершён гораздо раньше – в ночь на 22 июля 1941 г.
«Начавшиеся усиленные бомбёжки в Москве, попадание зажигательных бомб на территорию университета, повлекли индивидуальные отъезды вместе с Академией наук, военными академиями и другими учреждениями, как, с одной стороны, крупных маститых учёных (академиков, заслуженных деятелей наук), так и, с другой стороны, рядовых работников. Таким образом, в течение августа и сентября выбыли из коллектива МГУ около 100 научных работников, 200–300 сотрудников университета и вместе с эвакуированными родителями несколько сотен студентов… Эвакуация сотрудников, особенно женщин с детьми, проходила организованно, эшелонами университета, отправляясь главным образом в Татарскую АССР».
МГУ заранее разработал план по спасению ценного имущества (учебники, научное, библиотечное, музейное) и произвёл его разбор на группы, подлежащие либо вывозу, либо консервации в Москве. В августе на барже были отправлены в Хвалынск (Саратовская область), а затем в Кустанай (Казахская ССР) около 5000 томов из собрания Научной библиотеки. Остро стоял вопрос о ГАИШ, который находился в Пресненском районе, на горе, господствующей над Трёхгорной мануфактурой. Это местоположение с первых же дней бомбёжек привлекало внимание врага. Всё ближайшее окружение ГАИШ в июле чрезвычайно серьёзно пострадало от фугасных и зажигательных бомб. Вследствие этого был поставлен вопрос о первоочередной эвакуации института независимо от всего МГУ. Отъезд в Свердловск начался 6 октября, и 7 ноября там была возобновлена подача ритмических сигналов точного времени.
В конце сентября было решено увезти из Москвы наиболее крупных учёных, особенно престарелых. Около 90 человек из этой группы под руководством ректора А.С. Бутягина и его заместителя М.М. Филатова покинули город. Позже этот отъезд поставили А.С. Бутягину в вину.
К середине осени Москва стала настоящим прифронтовым городом. 15 октября 1941 г. правительством было принято постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Заводы, фабрики, предприятия, правительственные и учебные учреждения приступили к вывозу людей, ценностей и оборудования в заранее намеченные расположения, которые определил, созданный при правительстве на третий день войны Совет по эвакуации.
В этот же день решением СНК СССР №14322сэ пунктом назначения Московского университета был определён Ашхабад с запланированной остановкой в Ташкенте (Узбекская ССР). Обязанности ректора в Ашхабаде исполняли М.М. Филатов, а затем И.С. Галкин.
Эвакуация основного состава профессоров, преподавателей и их семей началась 16 октября. На эти цели были выделены три железнодорожных состава. Свыше 1000 сотрудников и студентов решились на пеший переход. Шли группами или поодиночке. Большая их часть осела в районах Поволжья и в местах, куда были ранее с эшелонами эвакуированы семьи.
В целом эвакуация, проходившая в чрезвычайно сложной обстановке непрерывных военных тревог и воздушных налётов, затянулась на два месяца и закончилась к 1 января 1942 г., когда непосредственная угроза столице фактически миновала и немцы потерпели поражение в битве под Москвой.
«Первый университетский эшелон пришёл в Ашхабад 18 ноября: 300 студентов, 250 человек профессорско-преподавательского состава (в том числе 72 профессора) с семьями – всего 800 человек. В ближайшее время ожидается прибытие еще 900 человек. По решению правительства в состав университета влит МИФЛИ, а это ещё около 300 человек. Личный состав размещён в 2-х школах, клубе и общежитии Педагогического института; профессорско-преподавательский состав – в квартирах, отведённых горсоветом, и в отдельном жилом доме из 28 комнат. До окончания строительства учебного корпуса занятия частично проводятся на базе старого здания Пединститута, частично в лабораториях Сельскохозяйственного и Медицинского институтов. В Ашхабаде представлены почти все кафедры университета, что дало возможность приступить к занятиям с 1 декабря. Однако университет и все лица не имеют средств, доведены до большой нужды, не получают содержания со дня выезда из Москвы уже 1,5–2 месяца. Продажа профессорами и студентами личных вещей на “толкучке” из скудного скарба, вывезенного с собой, становится обычным явлением. Особенно тяжело положение студенчества. Единственной поддержкой университета являются субсидии, выделенные правительством Туркменской и Узбекской республик (всего около 140 тыс. рублей), которые тратились на организационно-хозяйственные нужды, переезд из Ташкента в Ашхабад и на небольшие субсидии 100–200 рублей особо нуждающимся… Ректорат и партийная организация университета обращаются в правительство через специально посланного человека с просьбой срочно вмешаться в это не терпящее отлагательства положение и дать срочное распоряжение о переводе в университет кредитов», – из докладной записки М.М. Филатова 10 декабря 1941 г.
Несмотря на душный и жаркий климат, полуголодное безденежное существование, студенты и преподаватели продолжали учиться, учить и заниматься научно-исследовательской работой. Местные условия вносили свои коррективы: для студентов был введён курс сельскохозяйственной подготовки, и весной 1942 г. ребята работали трактористами, комбайнерами, рабочими прицепных машин на полях Туркмении.
Претерпели существенные изменения и научные планы. Приоритет был отдан военной и оборонной тематике, а также направлениям, связанным с конкретным экономико-географическим регионом, его промышленностью, транспортом, сельским хозяйством, природными ресурсами и сырьём. В Ашхабаде себя особо проявили химики – Верховный совет Туркменской ССР наградил их Почётной грамотой за образцовое выполнение правительственного задания по разработке технологического процесса производства свинцовых аккумуляторов на базе местного сырья (З.А. Иофа, Л.Л. Клячко-Гурвич). Кроме того, был разработан технологический процесс для строящегося содового завода в Ашхабаде; налажено получение сахара из шелухи хлопка и щелочей из растений Туркмении; изучалось применение природного глинистого материала бетонита для лечения гнойных ран. Физики, Э.М. Рейхрудель и Г.В. Спивак, сумели оборудовать стеклодувные мастерские, изготовлявшие тысячи приборов для госпиталей. Большую пользу принесли биологи: Б.А. Кудряшов совершенствовал тромбин; Л.И. Курсанов боролся с массовыми отравлениям людей и животных, вызванными плесневыми грибами; М.М. Завадовский успешно работал над проблемой увеличения поголовья ягнят. Учёные Института почвоведения, геолого-почвенного и географического факультетов провели множество экспедиций: по комплексному обследованию Копетдага; по изучению миграции промысловых рыб – в районы верхнего и нижнего течения Мургаба, Аму-Дарьи, на Ташаузские озёра, к Аральскому и Каспийскому морям; следили за поголовьем дикого осла в районе возвышенности Бадхыз.
Члены университетского коллектива вели активную политико-просветительскую работу в Ашхабаде и его окрестностях, выезжали в ряд областей Туркмении и Ирана. В воинских частях, госпиталях, на предприятиях было прочитано почти 1100 лекций и научно-популярных докладов, которые прослушали свыше 140 тыс. человек.
Московский университет получил множество заслуженных благодарностей.
«Задача, поставленная правительством перед университетом, – не допустить длительного перерыва в работе, сохранить его основные кадры – успешно выполнена. Вывезенные из Москвы более 700 студентов напряжёнными занятиями наверстали упущенное из-за переезда время и сдали экзамены за истекший учебный год в большинстве своём с высокими качественными показателями. Особое же значение имеет то, что студентам–выпускникам была предоставлена возможность нормально закончить последний курс университета, в результате чего в текущем году страна получает около 200 молодых специалистов – химиков, физиков, механиков, геологов и т.д.», – докладывал И.С. Галкин.
Здание Ашхабадского педагогического института. 1941 г.
|
Однако сотрудники и студенты считали, что они могут быть полезны в большей степени – слабая приборно-лабораторная база Ашхабадского педагогического института не удовлетворяла, в первую очередь, представителей естественнонаучных специальностей. Руководство университета начало проявлять инициативу в направлении изменения ситуации, и, вскоре, 8 июня 1942 г., последовало постановление СНК СССР №893 о переводе МГУ из Ашхабада в Свердловск и его размещении в зданиях Уральского индустриального института.
Но и здесь, надежды на улучшение не сбылись. Бытовые условия были исключительно тяжёлые – большинству людей было негде жить, их расселяли по городу в порядке уплотнения. Помещения, предоставленные под лаборатории и аудитории, имели слишком маленькие площади, что не давало возможности развернуть нормальную учебную и научно-исследовательскую работу. Всё лабораторное оборудование находилось большей частью в консервированном состоянии. Из 30 тыс. томов, вывезенных из Научной библиотеки, было расставлено около 5000.
Ко всему прочему, в ночь с 6 на 7 ноября в помещении университета произошёл пожар. Пламя охватило здание, где было размещено 14 вагонов привезённого накануне ценнейшего оборудования. Оно было спасено руками научных работников, живших рядом в бараках и корпусах. В течение часа при 30 градусах мороза на руках сотрудники выносили аппаратуру.
«Никогда не забуду участие математика профессора Ивана Георгиевича Петровского, который показал пример мужества, спасая оборудование, которое и так было скудным», – вспоминал И.С. Галкин.
Спасено было всё и на другой день внесено в здание. В результате пожара было потеряно около 50 аудиторий. Работать приходилось в три смены с 8 утра до 11.50 ночи. И после учёбы люди отправлялись на разного рода работы, главным образом, на снегоочистку. Кроме того, все работы уборщиц, швейцаров и т.д. выполняли студенты и научные работники. Они обслуживали теплоцентраль, работали по подкатке угля, очистке помещения и т.д. Коллектив студенчества составлял 940 человек, научных работников – 350. Как выяснилось в ходе следствия, пожар возник на первом этаже 6-этажного корпуса, четыре верхних этажа которого занимал МГУ, а на первых двух разместился эвакуированный завод авиаприборов. Отапливая помещение «буржуйкой», обитатели первого этажа вывели дымоходную трубу железной печки в вентиляционную систему, что и явилось очагом пожара.
Аппаратная мастерская ГАИШ
|
«В Свердловске для службы времени ГАИШ был отведён кирпичный дом с садом. Сразу же после приезда в саду смонтировали два павильона для наблюдения за так называемыми часовыми звёздами, без чего невозможно определить поправки времени. В одной из комнат установили аппаратуру, в другой разместили аккумуляторы. В глубоком подвале за полутораметровыми стенами и двумя тяжёлыми дверьми установили герметические футляры, из которых был выкачан воздух. В них находились двое главных часов страны. Одни – для хранения времени, другие – для подачи сигналов в эфир. Специалисты помогли наладить сложнейшую электро- и радиотехнику. Передача сигналов возобновилась».
Успехи Красной армии на всех фронтах Великой Отечественной поставили на повестку дня вопрос о возвращении МГУ в Москву. 22 мая 1943 г. стал последним днём занятий в Свердловске.
***
 |
 |
|
«1941 год». И.В. Новожилов
|
|