ЭС: Т.Д.Лысенко
ЛЫСЕНКО ТРОФИМ ДЕНИСОВИЧ (17(29).09.1898, с. Карловка Константиноградского уезда Полтавской губ., Российская империя – 20.11.1976, Киев, Украинская ССР), агроном.
Окончил Киевский сельскохозяйственный институт (1925).
Академик отделения математических и естественных наук (генетика и агробиология) АН СССР (1939).
Академик АН Украинской ССР (1934).
Президент (1938–1956; 1961–1962); академик (1935) ВАСХНИЛ.
Член Совета МГУ (1948–1956).
В Московском университете. Имя Т.Д. Лысенко стало появляться на научной странице газеты «Московский университет» с середины 1930-х гг. Газета активно освещала ход студенческих конференций, проводимых биологическим факультетом, публиковала заметки об учёных и их достижениях. Героями обзоров становились «пионер науки» А.С. Серебровский и «замечательный генетик» Н.П. Дубинин, обсуждались планы МГУ по участию в VII Международном генетическом конгрессе (август 1937; отменён). Вскоре, однако, тон газеты резко изменился в сторону восхваления агротехнических успехов Т.Д. Лысенко и отрицания теоретических работ биологов, знаменуя начало кампании по идеологической обработке студенчества.
«Не следует в университете доказывать того, что ясно всей стране и пора от “признания” отдельных положений Лысенко и его энтузиазма в работе перейти к освоению подходов Лысенко» (Е.Е. Успенский, 2 июня 1937 г.).
Группа инициативных студентов-генетиков организовала встречу с Т.Д. Лысенко, под предлогом прояснения «односторонней и тенденциозной» подачи материала заведующим кафедрой А.С. Серебровским. Достаточно агрессивный отчёт об этой беседе не разъясняет научной стороны вопроса, но предлагает усвоить, принять и развивать партийные директивы и проникнут шаблонным пафосом того времени:
«Положение Лысенко – это дарвинизм в понимании Энгельса, Тимирязева, Мичурина. Это учение подкреплено многочисленными фактами; тысячи колхозников-опытников собственной работой убедились, что это учение вооружает их в борьбе за урожай, … уже сегодня даёт новые сорта, лишние сотни центнеров хлеба… Лысенко доказал, что условия внешней среды, в которых произрастает растение, влияют на его половые клетки… Остались безответными вопросы – почему формальные генетики, говоря о своих разногласиях с Лысенко, не говорят, что этим они спорят с Дарвиным, Тимирязевым и Мичуриным… Московский университет остался на сегодняшний день консервативным в этих вопросах. Жизнь ушла вперёд, а мы всё ещё топчемся на месте. Зато мы выводим мух в несметном количестве… Московский университет может и должен выпускать селекционеров, … которые смогли бы сразу, не переучиваясь, включиться в социалистическое хозяйство» (19 апреля 1939 г.).
Совет МГУ в декабре 1938 г. выдвинул Т.Д. Лысенко в состав АН СССР. Но учёные биологического факультета во главе с деканом С.Д. Юдинцевым всеми силами сопротивлялись наступлению «мичуринской биологии», отстаивая право различных школ нарождающейся генетики на существование. Верными проводниками идей Н.К. Кольцова оставались его ученики М.М. Завадовский, А.С. Серебровский, С.Н. Скадовский и Г.И. Роскин, поддержанные выпускниками других университетов – Д.А. Сабининым и И.И. Шмальгаузеном. Спорящие плохо понимали друг друга: генетики говорили, что агрономам не хватает базовой теории, а специалисты сельского хозяйства ссылались на опыт и достигнутые результаты. Селекционер-лысенковец Л.К. Гребень в своём выступлении на сессии ВАСХНИЛ 1948 г. отметил:
«Мы хорошо помним дискуссии, проходившие в 1931, 1935 и 1938 годах, когда представители формального генетического направления (академик Кольцов, академик Серебровский и др.) претендовали на руководство животноводческой наукой в СССР. Академик Кольцов предлагал всем зоотехникам идти учиться к генетикам, так как считал нас слепыми в науке и обещал перестроить всю зоотехническую науку. Тогда ходила даже поговорка: “Зрячая гена поведёт слепую Феню”; под словом “Феня” подразумевали нас, зоотехников. Академик Серебровский предлагал тогда своё руководство всей зоотехнической наукой в стране. Он хотел создать “генком” в Москве, в котором были бы зарегистрированы все производители-лидеры пород. Его теория лидера, как это мы сейчас видим, да и тогда это было ясно видно, представляет полнейший абсурд».
Конфликт приобрёл общеуниверситетский масштаб, когда в спор вовлеклась кафедра диалектического и исторического материализма философского факультета, возглавляемая одиозной фигурой З.Я. Белецкого. Ректор-историк И.С. Галкин подал в отставку:
«Шли непрерывные дискуссии, точнее брань Лысенко и лысенковцев в адрес университетских биологов. Двусмысленную позицию занимало Министерство высшего образования СССР, настойчиво рекомендуя мне допустить к лекциям в МГУ Лысенко и его ученика Презента. При неоднократных встречах со мной Лысенко и его подручные выдвигали ультиматум: уберите Л.И. Курсанова, М.М. Завадовского, А.С. Серебровского, И.И. Шмальгаузена и других видных биологов, и мы (лысенковцы) будем читать лекции в МГУ. Однако надежду внушало то, что Сергеев предложил на пост ректора МГУ А.Н. Несмеянова, которого я высоко уважал и ценил как учёного. Я искренне осознавал свою слабость в естественных науках в сравнении с академиком Несмеяновым, при этом не допуская и мысли, что при нём лысенковцы переступят порог МГУ».
Партийные решения поддерживали министр высшего образования С.В. Кафтанов и секретарь партийного комитета МГУ Е.М. Сергеев. Как «администратор от науки» ректор А.Н. Несмеянов был вызван в ЦК ВКП(б), где его поставили перед необходимостью претворять в жизнь указания высших инстанций – реформировать и укрепить биологический факультет почвенным отделением и научными силами сельскохозяйственного направления, а также отстранить от работы нескольких крупных биологов, известных своими антилысенковскими выступлениями – «последователей реакционного течения Вейсмана, Менделя и Моргана, которые вели борьбу против учения Мичурина и лучшего представителя и продолжателя этого учения академика Т.Д. Лысенко».
Президент АН СССР С.И. Вавилов и президиум АН СССР поддержали решение сессии ВАСХНИЛ. Под председательством ректора А.Н. Несмеянова в сентябре 1948 г. прошло трудное заседание Совета МГУ, обсудившее итоги сессии ВАСХНИЛ и задачи биологического факультета, главным докладчиком на котором выступил И.И. Презент. Совет признал правильной критику, которой был подвергнут Московский университет и его биологический факультет, а в свой адрес записал, что «не проявил должной политической бдительности, не возглавил борьбу против реакционного идеалистического вейсманистского направления в биологической науке за передовое мичуринское учение – этот высший этап развития творческого дарвинизма». В заключительной части постановления Совета даётся установка на перестройку «других факультетов университета в свете задач, вытекающих из итогов сессии ВАСХНИЛ (геолого-почвенный, филологический, физический и др.)».
На следующий день после заседания Совета комсомольский актив МГУ поздравил «главу советских биологов, пламенного борца за передовую мичуринскую биологию» Т.Д. Лысенко с 50-летием и пообещал «направить все свои усилия, чтобы ликвидировать в университете все остатки вейсманизма-морганизма».
По словам А.Н. Несмеянова, личное знакомство с Т.Д. Лысенко состоялось уже в бытность его президентом АН СССР. К бесспорным сильным сторонам Т.Д. Лысенко он относил «постоянное желание связать науку и научные достижения, научные эксперименты с громадной массой тех участников, которые творят народное хозяйство».
«Его знание практической агрономии, его фанатичная уверенность в своей правоте, его (кажущаяся или действительная) искренность производили впечатление. И на этом фоне прощались явные нелепости, до которых он доходил в своих утверждениях, вроде превращения овса в овсюг или выведения кукушки из пеночкина яйца, отсутствия внутривидовой борьбы или утверждение о наследовании приобретённых признаков (старое, отвергнутое наукой течение, известное как ламаркизм) … Что касается меня, то я был достаточно биологически образован, чтобы понимать трагичность политической ошибки. Но я был слишком оптимистом по натуре и был уверен, что Лысенко и лысенкоизм – случайный и скоропроходящий эпизод. Мне не могло прийти в голову, что этот “эпизод” затянется на 30 лет. Кроме того, я считал своей миссией строительство большого университета и не мог, и не хотел отказаться от этой миссии. Поэтому терпел кратковременную, как думал, “невзгоду”.
Моя деятельность в отношении биологов сводилась к тому, чтобы спасти, что можно, и предупредить возможные выступления, за которыми неизбежно последовали бы новые жертвы. Так, помню, что я вызвал профессора В.Н. Шапошникова, впоследствии академика и, зная его за горячего и правдивого человека, просил смирить свой нрав и потерпеть до прояснения ситуации».
После триумфальной сессии ВАСХНИЛ Т.Д. Лысенко вошёл в состав членов Совета МГУ и занимал эту должность до 1956 г. Процедура формирования Совета в то время допускала присутствие в нём представителей сторонних организаций. Например, в 1955 г. среди 50 его членов (кроме Т.Д. Лысенко) присутствовали академик-радиотехник А.И. Берг, академик-физик И.В. Курчатов и министр юстиции СССР К.П. Горшенин. Возможно, что их членство носило достаточно формальный характер и не требовало присутствия и выступлений на всех заседаниях. Известно, что иногда Т.Д. Лысенко выступал перед студентами биологического факультета с лекциями.
Активность ректора И.Г. Петровского, сменившего А.Н. Несмеянова, была направлена уже не на проведение политических решений в жизнь, а на совершенствование структуры биологического факультета, укрепление его квалифицированными преподавателями. Он отводил факультету одну из главных ролей в развитии научных направлений будущего, в первую очередь наиболее перспективных – физиологии и биохимии животных и растений, высшей нервной деятельности, микробиологии, биофизики, вирусологии.
На биологическом факультете МГУ открыта мемориальная доска в память об учёных, пострадавших за свои научные убеждения (2022).
Газета «Московский университет». 1937. 2 июня
|
Профессиональная деятельность. Личность Т.Д. Лысенко является одной из самых спорных в истории российской науки и до сих пор окружена тайнами и мифами. Русскоязычная литература представляет его, главным образом, «злодеем», создателем псевдонаучного «мичуринского учения» в биологии. Запад, не отвлекаясь на идеологию, ищет рациональное зерно в его конкретном вкладе в агротехнику, в числе которых теория стадийного развития растений, агротехнические приёмы – яровизация, чеканка растений, летние посадки картофеля, выведение сортов зерновых ускоренными методами.
Обсуждение преимуществ и недостатков работ Т.Д. Лысенко велось в рабочем режиме до 1936 г. Серьёзное внимание разбору методов молодого агронома уделял президент ВАСХНИЛ Н.И. Вавилов, считая ряд его работ выдающимися. Он также высоко ценил и поддерживал талантливого самоучку И.В. Мичурина. Постепенно в общественном сознании утвердилось мнение о том, что существует прогрессивная мичуринская биология, которую возглавляет верный последователь Мичурина – Лысенко. Разногласия Т.Д. Лысенко с «формальными генетиками» наметились в августе 1936 г. и вылились в открытое противостояние на IV сессии ВАСХНИЛ, центральным вопросом повестки которой стало значение генетики для практики (19–27 декабря 1936 г.). «Формальная генетика», утверждавшая существование наследственных рас человека, обвинялась в обосновании расизма, евгеники, служении интересам класса милитаристской буржуазии. Эта борьба, активно направляемая и поддерживаемая советской властью, быстро перешла из области чисто теоретических рассуждений в область радикальных административных и кадровых решений и закончилась резолюцией «разгромившей генетику» сессии ВАСХНИЛ, наклеившей на неё ярлык «реакционно-идеалистического направления» (31 июля – 7 августа 1948 г.). После сессии по всей стране начались массовые увольнения генетиков и сочувствующих им представителей смежных дисциплин, пересмотр учебных планов биологических и сельскохозяйственных вузов, публикация литературы по «мичуринской биологии», публичные покаяния на научных советах и партийных собраниях – практика, получившая название «лысенковщины».
Подлинные причины столь сильной поддержки Т.Д. Лысенко властью вряд ли когда-нибудь станут известны, но более двух десятилетий он играл ведущую роль не только теоретика биологической науки, но и вершащего суд над физиками, химиками, медиками. Американский исследователь истории советской науки Л. Грэхэм писал:
«Лысенко рассматривался советскими бюрократами как драгоценная находка. Выходец из крестьянской семьи, он был предан советскому строю и, вместо того чтобы уклоняться от решения практических сельскохозяйственных задач, поставил ему на службу все свои весьма ограниченные способности. Чего бы не требовала партия и правительство в деле осуществления сельскохозяйственных программ, Лысенко поддерживал все эти требования. После Второй мировой войны Сталин заявил о своих намерениях “переделать природу” путём посадок лесозащитных полос – и Лысенко тут же выступил с планом такого рода посадок; после смерти Сталина его преемник – Маленков призвал к увеличению урожаев в нечернозёмных областях страны – и Лысенко предложил метод удобрения этих земель; затем Хрущёв, после своего визита в США, заинтересовался выращиванием кукурузы – и Лысенко, умерив свою гордыню по отношению к этому продукту, явившемуся плодом исследований современной генетики, предлагает квадратно-гнездовой метод посадки кукурузы; позднее Хрущёв выдвигает лозунг, призывающий перегнать США по производству молока и масла, – и Лысенко переключает внимание на разведение коров, дающих молоко высокой жирности».
После XX съезда КПСС (14–25 февраля 1956 г.), осудившего культ Сталина, идеологический контроль над наукой несколько ослаб, стало намечаться различие между философской интерпретацией науки и её собственным содержанием. Но все эти подвижки не имели характера прорыва, поскольку Н.С. Хрущёв также поддерживал «мичуринскую биологию» Т.Д. Лысенко. Крупные организаторы науки – президенты АН СССР А.Н. Несмеянов (1951–1961) и М.В. Келдыш (1961–1975), в своих выступлениях призывали к «доброжелательности науки», к миру в академическом сообществе:
«Есть ряд явлений, которые выявил Т.Д. Лысенко и его последователи, последователи мичуринской науки, такие явления как стадийное развитие растений, такие практические методы как яровизация. Но разве не интересно было и к этому найти физико-химический подход и посмотреть глубокий механизм этих явлений?
Какой самый главный вывод? Мне кажется, прежде всего, доброжелательность науки. Можно спорить по тем или другим вопросам, принципиально и непримиримо, пока факты не выявят справедливость той или другой спорящей стороны. На какой-то стадии наступает осознание наукой истины, и тогда нелепо идти против этой ясной истины. Если эта истина ещё не открыта, и эта ясность не наступила, то почему бы в поисках этой истины не идти разными путями и не помогать друг другу. В конце концов, живём и действуем мы только для пользы нашего народа. Таким образом, “холодной войне” должен быть положен конец – решительный конец!» (А.Н. Несмеянов).
«Я думаю, что, осуждая монопольное положение, которое занимал академик Т.Д. Лысенко, и не разделяя его взгляды по ряду важнейших вопросов биологии, мы не должны огульно отрицать всё, что он делал. В частности, по мнению некоторых видных учёных, его теория стадийного развития растений имеет научное значение, и, по отзывам части селекционеров, они использовали предложенные им приёмы. Однако исключительное положение, которое занимал Т.Д. Лысенко, не должно продолжаться. Выдвигаемые им предложения должны подвергаться свободному обсуждению и нормальной проверке. Если мы создадим в биологии такую же нормальную научную атмосферу, как в других областях, то будет исключена всякая возможность повторения того неправильного положения, свидетелями которого мы были в прошлом» (М.В. Келдыш).
Журнал «Крокодил». 1948. 20 сентября
|
1948 г. Участники сессии ВАСХНИЛ во главе с Т.Д. Лысенко
|
Попытки противостоять лысенковщине предпринимались неоднократно – не одну сотню писем получили Секретариат ЦК КПСС, Совет министров СССР. Особенно ярко это иллюстрирует история «Письма трёхсот», подписанного в октябре 1955 г. группой крупнейших советских учёных – представителей различных отраслей научного знания. Существует точка зрения, что конец монополии Т.Д. Лысенко был положен физиками-атомщиками. В условиях развития атомной промышленности, возникновения радиологической опасности для работников производства, для военных при испытаниях осваиваемого оружия, в условиях угрозы ядерного нападения нужно было иметь надёжные, научно-обоснованные методы установления радиационной безопасности, средства защиты от излучения. Необходимо было выяснить генетические последствия облучения, разработать методы лечения при радиационной болезни. Физики требовали развития современной биологии, и в первую очередь генетики. Известно, что на 1949 г. планировалось Всесоюзное совещание физиков, долженствующее покончить с физическим идеализмом. Такой, на первый взгляд, странный переход от биологии к физике был обязан выходу в свет в 1947 г. перевода книги крупнейшего физика-теоретика, одного из создателей квантовой механики Э. Шрёдингера «Что такое жизнь с точки зрения физики?», в которой он принимает хромосомную теорию вейсманистов-морганистов, вызвавшую критику лысенковцев. Однако уже к началу марта 1949 г. подготовка совещания полностью прекратилась. К началу 1960-х гг. советский атомный проект заработал на полную мощность. Один из отцов водородной бомбы И.Е. Тамм уже в 1956 г. ставил вопрос ребром:
«У нас есть институт, носящий имя Института генетики (директор Т.Д. Лысенко), но известно, что там научной генетикой не занимаются. Я уже обращал внимание на то, что это может иметь трагические последствия в смысле охраны здоровья населения. Строительство атомных станций очень остро ставит вопрос о влиянии радиации на человека не только в смысле лучевой болезни, что в какой-то мере у нас исследуется, но в смысле генетической наследственности, что является наиболее неясной, наиболее опасной стороной.
Нужно прямо и честно сказать, что все сказанное на сессии ВАСХНИЛ в 1948 г., не соответствует действительности. Мичуринская биология так, как её понимает академик Лысенко, – это с моей точки зрения, злейшая карикатура на диалектический материализм. Постановления сессии ВАСХНИЛ 1948 г. затруднили развитие целого ряда важнейших отделов биологии. Именно так я воспринимаю постановления и считаю необходимым об этом заявить».
В 1956 г. вышло постановление президиума АН СССР №278 от 22 июня, подписанное А.Н. Несмеяновым и А.В. Топчиевым «Об организации в Институте биологической физики АН СССР лаборатории радиационной генетики». Президиум академии, изменив название лаборатории, обошёл препятствие в виде государственного запрета на генетику. После снятия Н.С. Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС и передачи всей полноты власти Л.И. Брежневу на базе лаборатории радиационной генетики был создан Институт общей генетики АН СССР (1966, директор-организатор Н.П. Дубинин).
Т.Д. Лысенко лишился должности директора Института генетики АН СССР (1940–1965) и был переведён заведующим лабораторией Экспериментальной научно-исследовательской базы АН СССР «Горки Ленинские».
Лауреат Государственной премии СССР за научные исследования в области передовой мичуринской биологической науки, обобщённые в научном труде «Агробиология» (1949).
Лауреат Государственной премии СССР за научную разработку и внедрение в сельское хозяйство способа посадки картофеля верхушками продовольственных клубней (1943).
Лауреат Государственной премии СССР за общеизвестные работы по летним посадкам картофеля и посадкам картофеля свежеубранными клубнями (1941).
Награждён золотой медалью имени И.И. Мечникова за выдающиеся труды в области биологии и развития творческого советского дарвинизма, приведшие к важнейшим практическим результатам в сельском хозяйстве (АН СССР, 1950).
Государственные награды: Герой Социалистического Труда (1945). Ордена – Ленина (1935, 1945, 1945, 1948, 1949, 1953, 1958, 1961), медаль «За трудовую доблесть» (1959).
Основные труды: «Яровизация сельскохозяйственных растений» (соавт., 1934), «Теоретические основы яровизации» (1935), «Селекция и теория стадийного развития растений» (соавт., 1935), «Сельскохозяйственная наука и колхозное опытничество» (соавт., 1935), «Борьба с вырождением картофеля на юге УССР. Инструктивные указания» (1936), «Чеканка хлопчатника» (соавт., 1937), «Переделка природы растений» (1937), «Летние посадки картофеля» (1940), «Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма. Новые достижения в управлении природой растений» (1941), «Больше заготовить верхушек клубней продовольственного картофеля для посадки» (1942), «Весеннее хранение и подготовка к посадке срезанных верхушек клубней картофеля» (1942), «О наследственности и её изменчивости» (1943), «Культура озимых в степи Сибири» (1945), «Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений. Опыт со злаками и хлопчатником» (1949), «Яровизация яровой пшеницы, ячменя, овса и проса» (1949), «Мичуринскую теорию – в основу семеноводства» (1949), «Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом» (1950), «Естественный отбор и внутривидовая конкуренция» (1951), «Стадийное развитие растений. Работы по теории стадийного развития и яровизации сельскохозяйственных растений» (1952), «К вопросу о подъёме урожайности в нечернозёмной полосе» (1953), «О почвенном питании растений и повышении урожайности сельскохозяйственных культур» (1954), «О биологическом виде и видообразовании» (1957).
Литература: Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. – М., 1991; Ильченко Е.В., Ильченко В.И. Академик А.Н.Несмеянов – ректор Московского университета и президент Академии наук СССР. – М., 2013; Птушенко В.В. Августовская сессия ВАСХНИЛ (1948). Биологический факультет МГУ.